Ночной мрак ещё не успел рассеяться, когда я подъехал к лесному озеру. На восточном его берегу горел огонь, и подумалось, видно охотники ждут рассвета.
Ошибся, оказалось, что это рыбаки. Один из них, сидя в надувной лодке, снимал улов. Они ещё с вечера протянули сети через весь плёс и по очереди проверяли свои снасти.
Разумеется, невольно разогнали и всю водоплавающую птицу. Часа два ждал, когда они закончат свои дела, слушал, как токует на берёзе одинокий косач.
На обратном пути к дому проехал мимо этой рыбацкой артели, возле пристани стояла палатка, догорал костёр, сушились сети, один из мужчин освобождал лодку от карасей.
Неподалёку от них под деревьями стоял бортовой уаз с тентом. Видно, что люди приехали сюда не любоваться зорьками, а добыть как можно больше свежей рыбы.
Махнул им из кабины рукой, и тот, что вопросительным взглядом провожал меня, ответил тем же жестом
Только приехал домой, как позвонил телефон
-Добыл утку,- сообщил товарищ,- не знаю что за порода!.
-Приходи, посмотришь в определителе!
-Хорошо, сейчас подброшу дров в бане и приду!
Пришёл Василий, стал листать цветные иллюстрации В. Храброго.
-Вот оно что! - удивился он,- оказывается это морская чернеть, как её занесло в наши края? Я вчера утром хорошо поохотился, сегодня похуже. Рената замаялась обрабатывать дичь.
-А я на днях искал пристань на северном берегу Долгого!.
-Напрасно потратил время, их там нет. Все они на западном, ближе к селу!
и рассказал мне, как проехать к одной из них.
Я съездил, посмотрел. Оказалось их там целых три, но самой удобной оказалась та, возле которой лежала мёртвая лодка.
Днище этой посудины, слепленное из досок и гвоздей, было оторвано от ржавых бортов и лежало плашмя по самому центру тропы. Сами борта крокодильими зубами ощерилась остатками листового железа чуть в стороне, но, не заслоняли прохода к фарватеру.
На обед варил нырковую утку, каковым и является гоголь, добавлял в кипяток лук, чеснок, капусту картошку, морковь, свёклу, чтобы отбить специфический вкус мяса этой птицы, съел потом добычу за два присеста, косточками и отваром поделился с Вьюгой.
На другой день перед рассветом заплывал на Долгое от той самой пристани с мёртвой лодкой. Грести надо было против ветра километра полтора.
Помогал налобный фонарик, в его свете было видно, как вёсла закручивают за кормой узлы, как кружится там белая пена, как пар от моего дыхания смешивался с дождевой моросью.
Чтоб не заплутать в темноте, время от времени посматривал через плечо на деревенские фонари, они показывали в какой стороне находится запад.
Пробился в нужный мне угол, выставил манишки, ждал. Был слышен мужской говор, подумал, что это галлюцинации, иногда их создаёт осенний ветер, что любит ходить по тростникам.
Потом вспомнили чью то мать, и я понял что это не ветер, а костерят меня охотники, потому что расположился слишком близко от них.
Плыть обратно по ветру оказалось куда как легче и быстрей. Показался дощаник. На его борту стоял знакомый рыбак и охотник. Он проверял мордушки на пушного зверя.
-Где здесь проплыв?- спросил я его
-Чё заблудился?
-Нет, нашёл свои заломы в камышах, уточняю, чтоб долго его не искать!
-Вот он позади меня!
Домой прибыл усталым, но надо было варить, стирать, мыть машину…развешиваться вялить рыбу...
Звонил Вася, звал на завтрашнюю утрянку.
-Надо денёк отдохнуть от походов!- ответил я
-Впереди вся зима, потом отдохнём!
-Охота до 1 декабря, успеем набегаться!
фото из свободного доступа в инете. Спасибо автору