Сколько морем себя не кликай,
Оно живое и точит камень.
А меня хоронить под плиткой –
Отцу и маме.
Всё, что есть у меня от моря –
Солёных слёз поволока взгляда,
Только вкус её меньше горек –
И больше сладок.
Не видать мне морские волны,
Одно лишь небо из почвы рыхлой,
Под которым лежать безвольно
Уже привыкла.
Больше морем нет смысла зваться,
Покуда телом лежишь недвижим,
Заплетая в узлы меж пальцев
Головки пижмы.
Точно мусор прибой отбросив,
Швыряет с силой по мокрой тверди,
И меня точно также оземь:
От жизни к смерти.
Смолкло море внутри, наружу
Стекали капли по бледной коже,
Хорошо, мертвецу быть хуже
Уже не может.
Прочно в землю врастая телом,
Пока оно там совсем не сгнило,
Стать успела единым целым
С моей могилой.
Насквозь рёбра обвяжут стебли,
Сходясь над грудью тугой рубахой.
Только ветром цветы колеблет
Над самым прахом.
Головою кивает донник –
Направо смотрит, потом налево.
Под землёю лежит покойник
И смотрит в небо.
Почва тёплая по кургану,
Лежать приятно и явно мягче,
Чем когда из земли достанут –
Засунуть в ящик.
Заколотят по вЕрху крышкой
Тёмный короб моей гробницы,
Сквозь который уже не слышно,
Поют ли птицы.
Травы клонятся прямо в руки,
Ладони листья щекочут слабо.
Умерла бы давно от скуки,
Живой была бы...
В хороводе цветных бутонов
Смотреть вокруг и не насмотреться.
Пусть же в них навсегда утонут
Глаза и сердце.
Стебли гнутся друг друга через,
Цветы у глаз мишурой нависли,
Из земли протолкнув сквозь череп,
Бутоны мыслей.
Точно платье, цветная простынь,
Покрыла плечи, живот и шею.
Верно, скоро, как камни, кости
И те замшеют.
Горько плакать по мне вы бросьте!
В груди от шапок цветочных тесно:
Ни тревоге во мне, ни злости
Уже нет места.
Мыслей нет, голова пустая,
Печаль оставлена мной навечно.
Лежать мне в поле, цветы считая,
С утра до вечера.
Время замерло, было лето,
Когда меня мой убийца бросил.
Нынче стелются сухоцветы
Дорогой в осень.
Первый дождь исхлестал по телу,
Хотя от тела одни руины
В мешанине букетов сена,
Земли и глины.
Лишь колышется вечным стягом,
Как знамя, память над полем битвы.
Всё уйдёт, вечна только тяга
Не быть убитой.
Что плохого могла я сделать?
Не любила тебя и ладно!
Чтобы так известись над телом,
Любви не надо.
Только вспомню какой ты изверг,
Как жжёт крапивою жажда мести.
Очень хочется, чтобы мы здесь
Лежали вместе.
Я в цветах, ну а ты, любимый...
(Какое мерзкое слово, правда?)
Я с тобою делить могилу
Была бы рада...
Дни волочатся вереницей,
Грядёт октябрьский тридцать первый.
Ночью быть тебе, мой убийца,
Моею жертвой.
Ночью сумрачной так и манит
Ко мне любовь, как магнит железо.
Приходи в голубом тумане
На это место.
Озарится луною тело,
За то, какой я приду красивой,
Говорить будет можно смело
Тебе спасибо.
Если взгляд опустить пониже,
Нашаришь руку мою и губы.
Где прикрыты листвою рыжей
Останки трупа.
Раз любил, так целуй, не медли.
Любимой кости своих дороже.
С лета стали мне нити-стебли
Второю кожей.
Наклонись в свете серебристом,
Приляг на землю со мною вместе.
Да наступит для нас единство
Любви и смерти.
Подоспела твоя кончина,
Лежи теперь бездыханным трупом.
Поздравляю тебя с почином,
Себя – с триумфом.