Я иду по бровке, иду, не жалуюсь,
От листвы осталась толика малая,
Чучелко синичье на голом дереве,
А под ним промокшие пух и перья.
Это день короткий, а путь мой тянется
От жары июльской до дальней станции,
От воды прозрачной до рощи сонной,
От звезды до вьюги за горизонтом.
Надо мной бегут облака пастушьи,
Топот их сверчковую скрипку глушит,
Клики лебединые, грай вороний,
Голос металлический на перроне.
Я иду, глазею на бесконечное:
Небо, тополя, пешехода встречного –
Словно тайная приоткрылась дверца.
Сохнет рот и к горлу стремится сердце.
И ворчит собака сторожевая,
Век мой, будто собственный, проживая.
Росным ладаном пахнет воздух горько.
Слева у ноги – верный страж – и только.
Нам с тобой, дружище, закон не писан,
Грязи по колено и путь неблизкий.
Я иду легко, говорю о разном
С дорогим попутчиком кареглазым.
Ловко балансирую, как циркачка,
Птичка-невеличка с цепной собачкой.
Тот ещё луч света в сырых потёмках,
Та ещё сама себе незнакомка.