По креслам пять фигур сидят,
Играют в карты , пьют , общаясь.
Колоды на столе царят,
Рисунками с хозяином сливаясь .
У Голода есть множество причин
Чтоб поубавить люда
Вонзаясь в жизни , будто клин
Он рушит жизни чудо .
Война , что старше человека
Готовит море трупов в рукаве
Ее ходы , что длятся больше века
Узоры крови водят на траве.
Чума лишь с картою одной
Сидит , ухмылку не снимая.
Косить ей жизни точно не впервой,
Со временем свой способ не меняя.
Старуха Смерть сидит с косой
С заледеневшим взглядом
Наступит лишь тогда ее покой
Когда живых не станет рядом.
А пятый, тот совсем другой,
Со светом на знаменах.
С четверкой смерти он вступает в бой,
С людьми , как силой в легионах.
Крестьянин голод бьет , работая на поле,
Врач для чумы всего страшней.
Но войны заберут их поневоле,
А смерть добьет обоих поскорей .
Вот так играют от рожденья мира,
Годами не вставая с мест.
Четыре всадника — созданья из эфира,
И человек , чья сущность есть протест.