Неизменно доводы отвергая
говорит - опять у тебя другая,
для неё вчера ты писал сонет.
Он отвечает - нет.
Ну чего ты куксишься, не пишу я,
настрочил поэмку, но небольшую
и венок сонетов, и мадригал,
не за тем, чтоб кто-нибудь обругал,
а тем более ты, дорогая.
Отвечает - я тебя не ругаю.
Снова в слёзы, чтобы поизгaляться -
я читала, видела взгляд твой ****ский
и улыбку, сочную, как ранет.
Он говорит ей - нет.
Ты опять придумала, говори-ка -
для чего разборка и в чем интрига,
исписался тысячу лет назад.
Я не молод, крепко за пятьдесят
и поэтому всё с кобеляжем.
Отвечает - вместе уже не ляжем,
только в землю, понял, писака ушлый.
Помолчав, она говорит - послушай,
может чай и пряники в кабинет?
Он отвечает - нет.
Понимаешь, хватит, я сыт по горло,
я давно не в силах найти глагола,
чтобы в рифму. Словом, я не пишу.
А она - не вешал бы мне лапшу,
Ты же стихами неволишь души.
и дрожит слеза на глазах потухших.
Пусть не пишешь, думаешь тоже в рифму,
так легко, доступно, неповторимо,
всё звучит, как медленный менуэт.
Он, раздражаясь - нет.
Выпивает рюмку и курит в фортку,
сумасшедший, бешеный, гибкий, вёрткий,
он её голубит, колдует ей...
Ну куда уйдёшь из его сетей,
всё за чистую примешь монету.
А других стихов у него и нету.
24.01.2018