Победитель (2 место) Международного конкурса лирико-патриотической поэзии им. поэта и воина Игоря Григорьева (1923-1996) 2021 года "Поверю в весеннюю Русь"- Часовских Вера Николаевна (Воронежская область, г.Бутурлиновка)
* * *
Хотела убить паука, а паук
Залез за икону и скрылся за нею.
… И он у Пречистой молитвой своею
Спасения просит. От этих вот рук…
Приходится бить иногда пауков,
Приходится бить, но всегда – с содроганьем.
И вечно – с болезненным воспоминаньем,
Что мир, перестроенный нами, таков.
Иначе он был сотворён.
– Ну, беги!
Пусть будет мой дом и твоим ещё домом,
Качайся в своём гамачке невесомом
И знай, что с тобой мы теперь не враги.
* * *
Раньше, до семнадцатого года,
Жил епископ в нашем городке.
Он ходил пешком, и для народа
Был, как птица синяя в руке.
У его подрясника карманы
Вечно выпирали от конфет,
Угощались ими мальчуганы
И девчонки самых разных лет.
А у вдов заботами Владыки
Враз чинились печи и полы.
Проникали солнечные блики
Даже до глубин житейской мглы.
Всем в его душе хватало места,
Равно для купца и простеца,
И по всей округе духовенство
Радовалось, видя в нем отца.
Устремляясь ввысь, как храмов главы,
Будущую русскую беду
Чуял архипастырь величавый…
А уже в семнадцатом году
Увезли его и расстреляли
Там, где только снег да краснотал.
Богоборцы знать того не знали,
Что об этом в детстве он мечтал.
Что потом не смел мечтать об этом
В юности и в зрелые года,
Что наполнен был небесным светом
В день последний свой, как никогда.
* * *
Воронеж – Оптина – Воронеж…
Стою, а даль белым-бела,
Стою с поклажей на перроне,
Но разве та я, что была?
И тот ли, тот ли это город?
Какой же свежий воздух в нём!
Как будто с Оптинского бора,
Что на заре горит огнём.
Те, кто кричали – нынче немы,
Кто вниз тянул – взирает ввысь,
Неразрешимые проблемы,
Как тучи в небе, разошлись.
Легко ступать по бездорожью,
Когда с тобой – крылатый страж,
Когда увидишь волю Божью
И ей всего себя предашь.
Слыхала я средь чёрных мантий:
«Ты торопись-то не спеша,
А то и в этой благодати
Не успокоится душа».
Сказал монах в иконной лавке
На монастырском языке:
«Красиво – в вязанной-то шляпке,
Но все же лучше бы в палатке».
Я вспоминаю по порядку
Порою все до мелочей,
И до сих пор на сердце сладко
От целования мощей.
И до сих пор я, как в ладони
У старцев.
Святость их влечёт…
Воронеж – Оптина – Воронеж
Когда-то будет ли еще?
* * *
— Сколько тебе? — Тридцать три.
И повеяло морем.
Морем... Каким? Чёрным? Белым?
Да нет — Галилейским:
Синие волны, Христу вдохновенному
вторя,
Что-то святое таят в несмолкающем
плеске.
Вот Он, теснимый, к Наину идёт,
к Вифсаиде,
Горе на каждом шагу превращается
в радость...
Лазарь уже заболел. Воскрешенье
предвидя
Вздрогнули и обозлились вратарники ада.
Средь олеандров, смоковниц, деревьев
миндальных
Славит Христа исцелённый — слепой
от рожденья,
Славит и видит, что всюду
роскошные пальмы
Сочную зелень растят для Его
прославленья.
Сколько Ему? Тридцать три.
На каштановой пряди
Свет, открывающий в Нём Человека
и Бога,
Также на смуглых руках
и в пронзительном взгляде.
Сколько Ему? Тридцать три.
До распятья недолго...
Споры в народе о Нём, точно
яростный пламень,
С завистью кто-то глядит
на хитон Его белый,
С завистью кто-то сжимает в руке
своей камень.
— Люди Мои, что, скажите, плохого
Я сделал?
Перетерплю... И далёкие дивные
страны,
Те, что веками томились
в духовном обмане,
Плача, Мои расцелуют гвоздиные
раны
И воспоют на весь мир, что они —
христиане.
Будет потом, на Руси, православное
счастье,
Сизые птицы у храмовых арочных
окон...
Люди Мои, не дерите хитон Мой
на части,
Он без единого шва Богоматерью
соткан.