Девятнадцатая глава. Мездра.
Таня скучала по Гале.
Оказалось вдруг, что Таня не нужна никому: ни старшим сёстрам, у которых глупая, нелепая, но – своя-таки – жизнь; ни коллегам на работе, которые охотно делятся своими проблемами, но неохотно выслушивают её; ни дочери, которой, несмотря на опеку, нужна-таки свобода, и подруги во дворе, а не мама.
Галя же могла не только выслушать, но ещё и понять, и советы не совала, куда не надо. С Галей можно не стесняться себя, ей можно доверить – деньги, пиво, ребёнка, судьбу. К ней можно ввалиться в любое время, где б и с кем она ни жила, и гостить, сколько нужно. С Галей можно быть дурой, можно быть собой, королевой Викторией, сильной, слабой, мужиком, и бабой, - Галя принимала её всю и всегда. Галя уважала её свободу по праву рождения, как свободу любого живого существа. Больше Гали для неё не было человека, и теперь она по Гале скучала.
Игорь скучал по Наташе.
Не то, чтоб он её как-то очень любил, просто секс был с ней классный. Симпатичная Наташка от монгольских кровей унаследовала что-то дикое, разнузданность, свободу, как свободна грива лошади, несущейся аллюром.
Игорь был уже немолод, малость сед, и густая чёрная копна волос только казалась густой и чёрной, засчёт ухищрений жены. Засчёт активного образа жизни, обусловленного переездами из города в город в поисках рабочего места, он был более-менее подвижен, жив, силён, румян. Однако силы уходили на поддержание этого самого образа, ведение фотошколы, немногочисленных съёмок и поддержание сайта.
На сайт уходила львиная доля времени. Отсмотреть работы учениц, отобранные на занятиях, нужно было заценить, как они смотрятся на общем фоне. Написать несколько комментариев, им и другим сосайтникам, обдуманно, по существу. Он выступает здесь не просто как "площадка", а как учитель и наставник. На сайте регались, конечно, и матёрые фотографы, которые и сами могли дать ему совет. Естественно, конфликты с ними кончались их уходом с сайта.
Помимо сайта и платных фотосетов Игорь изобретал ещё движуху. То встречи с новыми друзьями, фотографами с сайта, то филиал в БезРыбинске надумал открыть, то фестиваль, которому ещё нет темы, нет названия, но есть одна идея. То на ТВ задумал передачи постить - уроки фотографии, гармонии и красоты, искусства стиля, чаепития и славной беседы. "Я вижу это так:" - он хвастал ученицам, и видели они, что это правда будет круто: красивый, смуглый, высокий человек в высоком замке*, сидя за кухонным столом, на фоне крашеной стены, перед огромной кружкой чая, пускает дым, который вуалью укрывает пальцы с сигаретой, затем лицо с прищуром, взгляд-скальпель. Рассеивается дым и смуглый великан клешнёй гребёт по волосам, небрежно-мастерски, роняя прядь на лоб, отточенно-годами.
- И - тут... я буду говорить... - начал он красивым бархатным баритоном. "Горький шоколад", подумалось Гале. Сексуальный, мастерски поставленный и хорошо отлаженный голос вызывал у неё неприязнь.
- Ну неважно, говорить, просто буду. Я найду, что говорить, - он хрипловато рассмеялся. Ведь важно "как", и неважно, "что", всегда снимайте "как", всё нужно делать только в таком регистре, - и женщины ахали, и соглашались с ним, видя, как всё это круто: в каком-то тихом ВотЧо, на самой глубине, блестит Чёрная Жемчужина, а остальной Мир даже не догадывается об этом.
Женя скучал по Иванне.
А Иванка уехала в ВотЧо, и ей понравилось там. В общем-то Россия отличается чем от Молдовы, тем что выше градус безумия, а точнее - безумства, то есть, некоего действа нарочного, творимого с самими собой. В этом не было гармонии, в этом был мазохизм, добровольное страдание, загоняние себя в пятый угол.
Но Иванке нравилось быть. Быт исследовать, изучать эту жизнь. Что ей делать с Молдовой, где всё и так хорошо? Где она уже всё осмотрела и почти всё поняла. А в России очень много непонятного. Непаханное Русское Поле, Целина, непонятая Умом.
Но Иванка не трудилась понимать умом, она всё понимала Искусством. Изучала на интуитивном уровне, зрила через объектив. «Это мой третий глаз», - говорила она. И этот глаз был очень зорким и наблюдательным. Он выхватывал в обычной жизни такие моменты, фрагменты и ситуации, которые обычный, к тому же замыленный, не только не увидит, но и увидя, не просечёт. Это её не волновало, она делала свою работу. Она была талантлива, настолько талантлива, что Игорь это вынести не мог, он отбирал для сайта самые посредственные из её фотографий. Она молча соглашалась, кивала, он следил за ней, она была непроницаема. Здесь она всего лишь устанавливала связи. Те фотографы, что уходили с его сайта, те люди, что хоть немного были мудрее этого эгоистичного ревнивого страдальца, охотно общались с ней, менялись опытом, делились секретами, становились друзьями. Это всё держалось в тайне: их общение, её поездки на Опоки**, исследования, поиск междувременной связи и её фотосайт.***
*Филипп Дик.
**«Сокровища Гипербореи» С. Жарникова.
***И. Кво, Молдова, Рыбница.