Июль был августом, был август сентябрем,
ветра задули, но тепло весело,
как старый плюш, - под ним душа и тело
пытались приспособить бытиё
к неверным и изменчивым часам,
но что-то еле слышно говорило,
что все не так, иное есть мерило,
в шкале его доступны чудеса.
Ведь каждый там бывал, где нет времен,
где день как год, а год – одна минута,
и эта восхитительная смута
реальней существительных имен.