Л.
Любимая! Я все ещё там,
где в окне маячат четыре храма,
перспектива растеряна где-то вдали.
На балконе лениво гулит охрана,
я продолжаю платить по счетам, -
к сожалению, не рубли.
Я здесь, как Исаев,
которого Холтер,
как ни старался, не удивил
ничем, и сам я
оставил «полтер-
гейтс» эпидемии, -
ради любви?
Может быть.
Я скучаю очень.
Вспоминаю Власиху, заставу среди дерев,
к которой дорога бежит из ночи
и замирает, офонарев.
Там дни-барабаны набиты дробью,
терпением – трубы,
молочные зубы
стираются на ура,
рыбий мех едва утепляет шубы,
а с деревьев сползает кора,
безмятежность обманчива,
как наши восторги
всем – от бритых попов
до руин общаг:
мы тоже стали жертвами военторга,
и не выздоровеем никак.
Там стайка воробьев, слетающая с куста,
делает из воздуха гоголь-моголь,
облетая периметр,
чьи пни и стволы листать
легче, чем окна поезда,
не помнящего дорогу.
октябрь 2021