Наступил на них сапогом семнадцатый год.
Они тоже думали, это скоро пройдет.
Переполнены трюмы грузом былых долгов,
Переполнен воздух радостью их врагов.
И мечтали, глотая сладкий парижский дождь:
Мы вернемся, вернемся, как только подохнет вождь,
Сгинут черти в геенне, а мы переждем пока,
Вряд ли этот ужас затянется на века.
В окруженьи милых для русской души берез
Их останки лежат на кладбище Пер-Лашез,
В Праге, Риме, Нью-Йорке отыщутся их следы,
Как засохшие брызги огромной нашей беды.
Велики расстоянья, но быстро катится весть.
Никаких покаяний ни там, ни тем паче, здесь.
Не ответит отец за сына, а сын за отца.
А беда все та же, и ей не видно конца.