From downtown to suburbs covered in mortar,
At full speed gained on the teeny segment of rail,
The streetcar rocks those asleep for longer or shorter
On two fine lines between cemetery and city jail.
And, rocking along, outside of the eye’s direction,
The prison fence and the old cemetery yard
Flow in as the windows absorb the reflection
Of convoy moon that’s always staying on guard.
And, rocking along, you are free to make your election –
The left is finite, the right is made to endure,
And whatever remains of love and tender affection,
That must count as an escape, I’m sure.
And, rocking along, the only road, whether be it
Straight or twisty, will lead to what you just saw,
To those fine lines from prison to holy spirit,
The final verdict of the ultimate court of law.
Over the cemetery, lilac blossoms are in full glow,
Barbed wire is broken over the old prison wall.
Forgive us, Father; spare us no mercy though.
We have it right. We need our due after all.
***
От центра города до пригородов бетонных,
набравший скорость на коротенькой прямой
трамвай раскачивает сонных и полусонных
на тонких нитках между кладбищем и тюрьмой.
И в такт покачиваясь, вплывают помимо взгляда
в двойное зеркало вагонного окна
стена тюремная, кладбищенская ограда,
и беспокойная конвойная луна.
И в такт покачиваясь, ты вправе принять любое –
налево временно, направо – уже навек,
а что досталось нам от нежности и любови,
так это, видимо, считается за побег.
И в такт покачиваясь, единственная дорога,
как ни извилиста, а все приведет сюда,
к двум тонким ниточкам от острога до бога,
до окончательного приговора суда.
Сирень бушует над кладбищенскою оградой,
в колючей проволоке стены тюремной излом.
Прости нас, господи, а миловать нас не надо.
Все с нами правильно. Все будет нам поделом.