Помню спрашивают моего юморного консультанта: "А почему в центре нет зеркал?", а он: «Ну, подумай, Вера, зачем, ведь не все отражаются!»
Вот так бывает, когда беда вдруг мотивирует захотеть жить, и не просто захотеть, а дать себе право жить, т е - прощение. Когда список самых заветных желаний начинает молниеносно исполняться, а самое важное их них – делать добро, приносить пользу незнакомому человеку. Снова начать жить, благодаря тому, что ты вдруг снова чувствуешь себя кому-то нужным. Не ждать чуда, а встать со смертного ложа и начать действовать, самому менять свою реальность. Когда не осталось ничего, кроме нескольких месяцев жизни… Легко посмеяться над собой вместе с другими. Когда осталась одна мама в живых и реабилитационный центр с человеком похожим на отца, так сильно, что сердце рядом замирает, и человеком с мудростью бабушки и теплотой крестной. Когда нутро разрывает от невозвратных потерь, боли, вины, отчаянья и одиночества, с которым уже за руку здороваешься и физически ощущаешь, вдруг понимаешь, что встаешь и будешь жить во что бы то ни стало. Когда главный герой целует наконец свою любимую дочку, я понимаю, что я тоже когда-нибудь обниму и буду нацеловывать своего Леву, буду, чего бы мне это не стоило. Когда кажется, что потеряно все и лучше не вставать, признаешь, что это последний день и выключаешься, вдруг такая сила дается Богом. Он снова хватает и вытаскивает меня на поверхность. Так уже было, когда мне было 5 лет. Папа любил плавать по вечерам в Верх Сысертском пруду, где мы были неразлучны по целому летнему месяцу (лучшим месяцам во всей жизни!), мы с ним пришли на лодочный пирс и я осталась его ждать, а он уплывал далеко-далеко за оранжевые буйки, и вот уже даже точка его большой головы исчезла из виду. Солнце начинало садиться и лучи нежно опускали мой взгляд на доски, и вот я топаю, топаю по мосту взад вперед, а тут одна единственная сломанная доска, я всегда ее перешагивала, но сейчас захотелось наступить, и вот я стремительно ухожу под мост, меня так затягивает под него горизонтально, что я барахтаюсь и понимаю, что не смогу сама выбраться. Там никогда не было спасателей, но мне вдруг показалось, что меня обязательно должен вытащить красивый брюнет в красно-желтом плащевом комбинезоне. В следующую секунду именно такой спасатель вылавливает меня за шкирку, я шумно обтекаю, а папа бежит и улыбается. Он никогда за меня не боялся, даже когда вроде все факты говорили, что пора поволноваться, он словно точно знал, что со мной все будет в порядке, увидев его спокойную любимую физиономию, я даже плакать не стала, посмеялись, что мамке нельзя говорить, иначе всем попадет по самое "не хочу", решили покрыть папу и сказать, что прошел быстрый ливень для меня лично, чтобы подросла, как гриб, что-то такое. И я становлюсь снова сильной и бесстрашной, как в детстве с этой могучей Верой Отца, что все обязательно будет хорошо, словно это хорошо уже происходит в реальности или прошло. В этот час я проснулась, я становлюсь отчаянной, злой даже на себя и одновременно любящей, непонятно с чего и как, не почему-то, а вопреки, мне открывается путь к людям, а они непонятно за что и почему обнимают и принимают меня. Я сейчас чувствую то же, что и герои, которые осознали, что в жизни есть невосполнимые потери и самой жизни осталось так мало, что жалеть себя и винить больше некогда. Нет Отца. Нет Бабушки и Дедушки. Дети живут не со мной, брошенные, несчастные. Сердце разрывается от причиненных бед самому родному и любимому человеку на земле – сыну. Я в реб центре – единственном приюте, где обо мне заботятся как о родной люди-ангелы. И я встаю и живу. Я хочу жить и исполнить свой главный список, который хранится у Лизы, моего психолога. Там Лева, мама, Крестная и Крестный у океана на Сейшелах, а я – «Маленькая хозяйка большого дома»(любимое произведение Джека Лондона моей Буси о том, как надо устраивать быт в отношениях), где все отчаявшиеся, одинокие и потерянные снова обретают желание жить, все, на кого хватит времени оставшейся жизни. А мои дети, даст Бог подхватят это дело и будут лучше, чем я.
Только написала и открываю случайно вот этот стих Лены Брязгиной:
Ты не отсюда, и все это видят —
Здесь только те, кто сыграл уже в ящик.
Здесь сигареты и сломанный видик.
Каждый стихи о любви ненавидит,
Каждый курящий,
Каждый с инсультом, у каждого проседь.
Слишком уж теплая, слишком живая —
Ты как из лета, но здесь только осень.
Здесь твои тонкие ножки подкосят,
А я доломаю.
Чувствуешь, как заскучавшая свора
Сверлит нас взглядом голодным и жадным?
Только я слышу из общего хора
Крики визгливые — вытащат скоро
Девку обратно.
Правда. Чуть больше минуты минуло —
Сдвинула дверь, на глазах хорошея.
Впрочем, приятно, что ты заглянула.
Впредь не попробуешь прыгать со стула
С петлею на шее.
Есть у каждого из нас что-то такое, о чем мы даже не подозреваем, то жизнеспособное состояние Со-творения, которое мы будем отрицать до тех самых пор, пока не будет слишком поздно…И сдаешься, тогда, когда терять уже нечего и за иллюзией смерти снова позволяешь себе жить.