Выхожу на дорогу – блестит млечный путь,
Там гуляет Христос с моим Папой,
А в душе на горе в полнолунья эфир
Шабаш ведьм, рагорается луч,
Пламя веет, разит, лижет синь,
Вспыхнул мамин забытый капрон,
С антресоль детство пылью сгорает легко,
Стала ведьмой и топчется гад
На змеиных кристаллах бардо,
Пустота, одиночество пляшет чертом,
Яд объял, ворожит, кройте окна и шторы!
Барабанная алая дробь голышом.
Я во сне слышу бабушкин голос,
Он зовет, пить дает, маму лечит,
Тихо шепчет и крестная верит:
«Все пройдет». Дом с утра серой дымкою встретит.
Продала душу враз, стала ведьмой, и время
Понеслось в бесов шабаш бескрайнего неба,
Продалась, а в душе клекот волн,
Кроет сладкая тихая вечность как пена…
Стоны, боль и мечта – светлый воин –
Ты стоишь наверху, в белой наледи и ворожишь
Разноцветной пыльцой и лазурью, хранима,
Я теперь далеко, одиночество взвыло лишь кличет,
Занавесим печальные стекла –
Отеки бездушного моря,
И польются чернила, уйду с шабаша,
И рассвет растуманится Божий,
Растушуется страх, вышла в летнюю гавань душа.
Я с ума не сошла, душу вновь заберу,
И с детьми буду счастлива с мамой,
И с Кохами пойдем к океану.
Вся тревога и боль оттанцована тут,
Ставь скорее живительный в счастье - уколы -
Я легка словно в детстве бездомном.
Две во мне ипостаси – обе так одиноки,
Ведьму жарят уже на костре,
Собираю в шкатулку родной ее пепел,
Но уже не вернусь, я - в рассветный.
Я когда-нибудь там Папу встречу.