мысль,
что входит в голову острием рифа,
делает шаг,
другой,
переступает черту,
за ней, ни чего уже от тебя не зависит,
из одежды –
лишь шлейф лунного света соткан в проёме оконном,
да сила тяжести хватает за ноги,
гнёт тело в дугу,
поскуливать начинает жилка непристойно,
пульс благодушия рвётся наружу недожив до чуть - чуть,
мокнуть, как пустоцвет в пересохшей глине,
нащупав глазами свалявшийся до содрогания прут,
предсмертно завыть в безумной волне
конфликтного созерцанья пожизненной ссылки,
когда в землю пойдут хоронить,
в душе хоронить не спешите…
и сургуч со свечи, минуя пламя,
стечёт в галлюцинацию сада,
там стеклянные камни печатью цветов
ставят под кожей капканы,
пока великая засуха всё ещё в силе,
рот продолжать будет вязнуть в рябине,
ветер тревожно листать бланки допросов,
эхо падать в горах волчьим воем…
отползай ко мне главной помехой,
прячь лицо в кобуре зеркал,
я поселю тебя в рифмованном доме,
где цепь из звеньев паралича,
где оскал придерживается оскала,
а тени теней,
я забарикадирую тебя в себя заживо,
тот,
кто вырывается из меня.