В густом тумане прячутся постройки
Такой ноябрь, что видимость - беда.
Без всяких курсов по шитью и кройке
Он сшил туманом наши города.
И сыпет дождик в решето худое,
И свет зажёгся в крошечных домах.
Там происходит что-нибудь такое,
Что будет после проявляться в снах.
Или в альбомах, с кучей фотографий
Где эта жизнь от точки невозврата.
Я снова исправляю глупый график,
Где я совсем ни в чем не виновата.
Что нас спасёт, фигурок из фарфора?
Какая-то забота и участие?
Я ощущаю жажду разговоров,
Про то, как люди понимают счастье.
И остаётся только слепо верить
В какие-то хорошие итоги.
Я словно зритель, но один в партере.
На сцене лишь немые диалоги.
Оркестр заглох, а дирижёр всё машет,
Не верит в то, что музыка угасла
Он ждёт, что кто-то подойдёт и скажет:
"Иди домой. Не надо масла
Лить через край на кучу угольков.
Надень пальто иди на остановку.
Зажмурься от свечения ларьков,
Устрой дождю скупую забастовку,
Умывшись им среди пустого дня".
Нам надо жить, чтоб быть в финальных титрах.
Пусть даже в незначительных ролях.
Ведь каждый выступает в схватке с тигром,
Мы тигра называем словом страх.
Ведь каждый сомневается и хочет,
Молчит, переживает и поёт.
И каждый в чём-то ставит точку.
Когда уже растрескавшийся лёд.
Ноябрь тосклив, ноябрь неугомонный.
Не забывай закрыть за ним входную дверь.
Хочу как он быть сдержанной и ровной.
От видимых и внутренних потерь.