Был человек своих, каких-то, правил,
Минорного строения души.
Он никогда в оценках «плюс» не ставил,
Хвалить и не любил, и не спешил.
На праздниках твердил, что «это пошло»,
На панихидах вёл себя не так.
Он в настоящем жил как будто в прошлом,
Не принимая прошлое ни как.
Он выпадал из дружеских компаний
И всем мешал, как прыщик на носу.
В нём жил клубок одних лишь отрицаний
И в негативе видел он красу.
При атеистах говорил про святость,
А верующим то, что Бога нет.
И это походило на предвзятость,
Попытками поднять авторитет.
Однажды, на каком-то юбилее,
В момент, когда виновник торжества,
От многих сладких слов в свой адрес млея,
Уже разверз довольные уста,
Чтоб спич произнести в ответ немедля,
Раздался громкий голос чудака:
«Не юбилей, а нудная обедня,
И от неё меня тошнит слегка».
Немая сцена, словно в «Ревизоре»,
У юбиляра сразу взор потух,
Зал замер, словно в тягостном укоре,
Чтоб отмереть, когда споёт петух.
Чудак же, вняв известному сюжету,
Что в книге как-то вычитал тишком,
Вдруг прокричал: «Карету мне, карету!»
И в ночь ушёл, как водится, пешком.
Немало чудаков таких на свете
И глупости, да с дурью пополам,
Но мысль сбежать куда-нибудь в карете
И мне порой приходит по ночам.
Ноябрь 2021 г.