Гори все гаром, пойду босой - по траве, к рассвету,
Слыхал, что там лишь могу погибнуть не от удушья.
Водой все лейся. Пойду наощупь. Лети все пеплом.
- Останься, парень, побойся бога, тебе же хуже!
- Останься, парень. Отсюда виден ходячий замок.
- Останься. Знаешь, а ведь вас много, ведь ты не первый,
Кому так скучно, кому жизнь - горечь, а дёготь - сладок,
Кому так просто предать и бросить. (В себя поверить!
Какая черствость! Какая глупость! Ну, это ж надо!
Ведь здесь - просторы! Растут березы. Пушатся вербы.
А ведь - и правда! - отсюда виден ходячий замок!
Какая глупость! Какая дерзость! В себя поверить!)
Ушел? И чёрт с ним! Дорога - тканью, долины - солнцем!
В одной пусть лодке, в одном болоте с другими тонет.
Ему сказали: будь осторожен, не плюй в колодец?!
И что он сделал?! Пошел топиться. Ой, мерить донья.
Прошло лет десять, а, может, больше. О нём забыли.
А он вернулся, живой, здоровый, чуть-чуть усталый:
"Все-все увидел. Дышал природой. Летал, как дым, я!"
- Как так - вернулся?! Живой к тому же?! Ну, странно, странно...