16.11.2021
« All the things I really like to do are either illegal, immoral, or fattening».
© Alexander Woollcott
«Все, что мне нравится, либо противозаконно, либо безнравственно, либо ведет к ожирению».
© Алекса́ндр Ха́мфрис Ву́лкотт
Молчат оракулы. Природа
летит к зиме на всех парах.
Такое нынче время года,
ноябрь сметает летний прах
с земли. И бронза листьев прелых
что нами втоптана в тропу,
напоминает загорелый
хрустящий мякиш. Окна лгут,
когда в лазурной заманухе
изображают ясный день.
Вокруг — осенняя непруха,
и увядание и лень.
В цене пока что не поднялся
простой салатный огурец.
Но лучше жгучий привкус сальсы,
привычней как-то, наконец.
А по утрам в гардинных складках
увязнув, гаснет яркий луч.
И пусть. Когда так спится сладко,
то с полумраком я смирюсь,
пускай; легко и беззаботно.
Люблю объятья одеял.
А после — кофе. Тостик модный
с икрой и с маслом. Хруст стоял,
когда предавшись размышлизмам
жевала жареный багет.
Большевики в борьбе с царизмом,
с французской булкой, эполет
нарядной пышностью, не знали,
а может, просто не учли,
гастрономические дали,
где ключ от счастья; соль земли;
а может камень философский;
или мифический грааль.
И как ты тут не теософствуй,
но побеждает эмменталь
любой идеи остов грубый,
любой космизм и вечный зов.
Когда крем-чиз испачкал губы,
не жаль потраченных часов
на постиженье новых вкусов.
Мы так податливы, слабы,
что отмахнёмся, как от гнуса
от судорог любой борьбы
с такой неправедной натурой,
и проявленьем грубых сил.
Вот разве только физкультуру
мой эгоизм не отменил,
она нужна. Ну невозможно
жизнь безнаказанно вкушать,
хоть поглощение пирожных
манит, как Хельмовая падь.
Обжорство требует ответки.
Сто приседаний, взмахи рук,
и повисание на ветках —
прервут порочный этот круг.