"Внутри всего есть Бомж" -
решил я как-то вдруг с утра.
Наверняка был утружден
больным пространством в голове,
И пересохшим горлом как предтечей
торжеств и празднеств в этот вечер,
наверняка был весь извне.
Как летчик-триумвир
вползает в гостиную,
почёта требует к себе.
Но там, как и везде,
не верят сплетням
о небе якобы
живом, разумном
(хотя как раз о том
клевещут детям,
а пред походом в
магазин слагают руны)
В салоне думают,
что летчик - лжец
Ему и слава, и ****ец.
Вот так и я был не уверен,
что вдруг зевоту оборю,
И ни с того схожу в ларек:
не за портвейном, никогда на свете;
я не возьму поштучно сигарет, и пива,
я не возьму боярки пузырек.
И всем дурным клянясь при этом,
забудет он обратный путь.
Сомкнув глаза, представит, будто
родился он не здесь, а где-то;
кривляясь, сядет отдохнуть
На старый камень у дороги,
верней, на лавку рядом с падиком чужим.
Пяти небес компактные чертоги
через внимательных Старух следят за ним