Берёзки и окошечки, знакомые места.
Коленки и ладошечки, святая простота.
Крестясь на Спас возвышенный, глотнём под вечерок
Тот жребий, что здесь вышел нам, наш первозданный рок.
Берёзки машут тряпками, осинки зеленцой,
А мы, простые, зябкие, любуемся овцой.
Она такая честная, и шубка ей к лицу,
Но жизнь её известная сутулится к концу.
Рассчитана на мясие в котле простых людей,
И будто бы согласие в ней есть таких идей.
Какая же счастливая в незнании своём,
И нежится под ивою и смотрит в окоём.
Наденем шкуру новую, что б чище и прочней.
Земля парит основою и всё довольно в ней.
И всё в неё вмещается, едок, его еда.
Всё больше упрощаемся, как в бане господа.
Заутрени трезвонятся, оповещают лес,
Ну а меня бессонница доводит до небес,
И месит зной промежности и яростная дрожь.
Зачем ты прячешь в нежности неумолимый нож?
А я смотрю доверчиво, двуногая овца,
Душевное увечие хорошего мясца,
Ведь мы ещё не старые, жизнь любит молодых,
И дыбится опарою земля под самый дых.