В конце зимы, в вечерний час,
Гуляя по аллеям парка,
Вдали от посторонних глаз
Среди заснеженных дубрав -
Ажурной вязи мокро-чёрной,
Как фильдеперс на ваших ножках,
Мелькавший в пенных кружевах,
Когда кан-кан вы танцевали
Под желтобрюхий контрабас
На летней сцене в полвторого
В огнях ночного варьете,
Что на зиму зашили в доски
Униформисты-бутафоры,
Загнавшие под шляпку гвозди,
Лупя кувалдой в темноте...
Сейчас зима уходит в спячку,
На ход ноги метя сугробы,
И каждый полдень тихо плачет
Ручьями под хрустальной коркой
Средь трещин хрупкой амальгамы...
Рябина в брызгах алой крови,
Кусты багульника в тумане
Из паутинного узора
Болотной траурной вуали,
Прикрывшей морок непристойный -
Тот самый, что июньским днём
Запрошлым летом високосным,
Застыл Венерой обнажённой
С громадным шлюпочным веслом -
Бетонно-мраморной колонной.
Беседка с медным самоваром,
Забытым в пьяной суматохе,
Когда девицы разбегались,
Давясь от смеха до икоты,
А я - с закрытыми глазами
Рычал медведем, строя рожи,
Хватая пустоту руками
За бёдра прелестей роскошных
Наяд с соседнего болота,
Что голой задницей мелькали.
Забыв шутейский уговор -
Глазами в темноте вращаю,
Увидев свет, в Портал ныряю
И... бьюсь об сумрак головой...
Теряя разум, просыпаюсь!
И каждый март в полночный час,
Гуляя по аллеям парка,
Вдали от посторонних глаз
Впадаю в мнемозинный транс
И бестелесно растворяюсь.