Мне шестьдесят,
но мило помню школу,
Те скоротечные,
разметные года,
Восторжено-пытливую
мальчишечую пору,
Раз приходящую,
забудешь ли когда...
Сын декабря,
мне не исполнилось семи,
Кагда пошли мои,
почти-что, однолетки,
Пришлось идти
к "малькам" в "богатыри",
Так началась моя
не в срок десятилетка.
Конец шесят седьмого,
памятного, года!
В моей стране ввели
закон о пятидневке!
Господь услышал
стон рабочего народа,
И отпустил его
еще на день из клетки.
Все было ново
пацану дворовой хватки,
Я тяготился
нетерпеньем дисциплины,
Мои, свободно-
хулиганские, повадки,
Казалось, не было
удерживать причины.
Мне дали ручку
сталь-гусинное перо,
Чернил налили
в стакан-непроливайку,
Как не старался
тролить волю, все равно,
До класса пятого,
я так и был "незнайкой".
(Писать красиво
меня школа не сумела,
Влюбить, заставить,
просто научить,
Я сам сподобился,
когда было по делу,
За "тем" пришлось
мне в армию "сходить".)
Анализ тронул
мозги мне, когда очнулся,
Я в пятом классе
под не хитрую задачу,
Найдя решение,
я чуть не задохнулся,
Ответив первым,
понял, что чего то значу!
И тут поехало,
я вышел в хорошисты,
Пусть не во всем,
игристей стал процесс,
Но я не стал
покладистей, "пушистей",
Мой был скромнее
к жизни интерес.
Я школу завершал
с великой грустью,
Как будто взрослую
давал себе оценку,
Не медалист
и не отличник пусть я,
Печально, больше
не уйду на переменку.
Мне шестьдесят,
но я как будто в школе,
Жизнь нагибает
и всегда чему-то учит,
С поры дошкольной
не стало больше воли,
И с дисциплиной мне,
не стало лучше...