Засуньте в жопу своё я,
Есть воля общего собрания,
Толпа, как форма бытия,
И смысл, и способ выживания.
Толпа – живое существо,
Как муравейник, стая, стадо,
Ведь все у нас за одного,
И одному со всеми надо.
Перебираясь по векам,
Текут нестройные обозы,
Везут волы нехитрый хлам
В товарищества и колхозы.
Обобществление мозгов,
В едином, радостном порыве,
Кто от рожденья бестолков,
Тот Аристотель в коллективе.
Кто просто конченый мудак,
Но первым гаркнул в матюгальник,
Того не вычислишь никак,
Он в обществе всегда начальник.
Кто в одиночку трусоват,
Соплив и ростиком не вышел,
В толпе уже не сдаст назад,
И даже вытянется выше.
А если выровняет строй
Толпа, да с флагами, да с песней,
Да командир у них герой,
Держись, земля, смотри не тресни.
Печатая парадный шаг,
Пойдут полки во всём зелёном,
Навстречу так же точно враг
Свои направит батальоны.
Сойдутся в ярости слепой,
И тут дадут отмашку черти,
Чтоб люди бились, как прибой,
О скалы беспощадной смерти.
И дело вовсе не в числе
Глазниц, из темноты горящих,
А в ненависти, липком зле,
Меж нас в глухой толпе стоящих.
Я сам тихонько стал толпой,
Плечом к плечу стою в давильне,
Угрюмо жду команды в бой,
Многоголовый и всесильный.
Она на нежности скупа,
Меня втянула за перила,
Усыновила мать-толпа,
А, впрочем, нет – уматерила.
Я растревожен и сердит,
Жду, ощетинившись дрекольем,
Желая волчий аппетит
Кровавым утолить застольем.
Вот-вот и ринусь напролом,
Через барьеры и границы,
Измазав кровожадным злом
Свои оскаленные лица.
И, даже сидя по домам,
Качаю изгородь запрета,
Произвожу всеобщий спам,
Вливаясь в толпы интернета.
И как бы не был я умён,
Свой век ради неё уханькал,
Почти с младенческих времен,
Толпа кормилица и нянька.
В минуту гибели слепой,
Я дописать успею строчку:
«Хоть мы всю жизнь живём толпой,
Но умираем в одиночку».