Стоял туман. Он растворял слова,
от выдоха сгущаясь и теплея,
болела третьи сутки голова,
и голубь реял - инея белее -
над головой, и стала жизнь проста,
как смерть, пуста, как дом, как это тело,
откуда, тороплива и чиста,
твоя душа внезапно отлетела.
Немела непослушная рука,
гружёная улыбчивым портретом.
На лацкан гробового пиджака
упали капли и мерцали светом.
И я, тебе поправив воротник,
смахнула их, щекой к виску прижалась...
Дубовый крест над холмиком возник.
А мне казалось, мне всерьёз казалось,
что ты живой и тёплый, как всегда.
И вздрагивала в воздухе вода,
и сердце от усталости дрожало,
когда, коснувшись этого креста,
читая с опустевшего листа,
я голубя глазами провожала.