*****************************************
Дорогие друзья! Вот и заканчивается "Зимняя
сказка" великого Гейне...
Спасибо всем, кто на протяжение полугода
находил время читать очередную главу!!!
*****************************************
Германия. Зимняя сказка Гейне Глава 26
http://stihi.ru/2021/11/15/937
*****************************************
Прослушать главу 27 можно по ссылке:
http://stihi.ru/rec.html?2021/11/22/937
*****************************************
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ГЛАВЫ XXVII
О том, что произошло ритуальное соитие с богиней, Лирический герой скромно умалчивает.
В последней главе он указывает, что его поэма предназначена молодому поколению.
Поэт полон надежд, что новое поколение Германии вырастет добрее, образованнее и счастливее. Здесь будут жить творческие люди. Поэты начнут создавать гениальные произведения, потому что ни один цензор не будет им в этом препятствовать. В театрах будут ставить лучшие мировые пьесы.
Лирический герой считает себя наследником древнегреческого комедиографа Аристофана, обличителя язв общества, а свою роль поэта в обществе – равной роли Данте, написавшего «Божественную комедию». Поэт, с точки зрения Гейне, близок к Богу.
Автор предостерегает короля, что трогать творческих людей очень опасно. В руках поэта есть пламя и стрелы, которые страшнее громов и молний Зевса.
Он обращается к королю Пруссии (Фридрих Вильгельм IV, правивший в 1840-1861 гг.) и заявляет, что произведения Аристофана (например, комедии «Птицы» и «Лягушки»), безусловно, были бы подвергнуты цензуре, если бы Аристофан был их современником, а сам поэт подвергся бы преследованию властей. Гейне призывает короля щадить поэтов, не обижать их, терпеливо воспринимать их взгляды на жизнь.
Последние строки поэмы полны обвинений и предостережений для людей, обличенных безграничной властью.
Гейне предупреждает короля об аде, потому что боги наказывают. В тот день, когда наступит Судный день, Христос придет и будет судить: неправедные понесут наказание за свои жестокие и преступные действия. Пламя ада горячее, от него не избавиться.
***************************************
1
Что дальше случилось в ту чудную ночь,
Пусть это останется тайной.
Поведаю позже об этом, друзья,
О встрече той дивной сакральной.
2
А древний наш вид лицемерия, лжи
Сегодня уже исчезает,
От этой ужасной болезни своей
Он исподволь всё ж умирает.
3
И хоть незаметно, растёт новый пол,
Без этих грехов и без грима,
Где новы желанья, свободная мысль,
Ему все слова пилигрима.
4
Уж юность цветёт, и постигнет она
Достоинство, честность поэта,
И сердцем его нежно будет она,
И разумом светлым согрета.
5
Как пламя огня, так и я сердцем чист,
Я любвеобильнее света,
И самые чудные грации в дар
Настроили лиру поэта.
6
И это та самая лира, друзья,
На ней пел отец мой, блаженный,
Почивший давно уже, Аристофан*,
Любимец камен* неизменный.
7
Да, это та самая лира, на ней
Воспет был поэтом Писфетер*,
Который потом с Басилеей* своей
Умчался на небо, как ветер.
8
В последней главе я чуть-чуть подражал,
Скажу вам об этом я прямо,
Концу его "Птиц"*, сочиненье его,
Бесспорно, есть лучшая драма.
9
И также "Лягушки"* его хороши,
Их, кстати, решили поставить
В Берлинском театре на сцене сейчас,
Чтоб так короля позабавить.
10
Их любит король*, и есть вкус у него
К античным вещицам нетленным.
Отец* предпочтенье ж своё отдавал
Квакушам своим современным.
11
Их любит король, но всё ж если бы был
Жив автор, то я б ему лично
Не стал бы советовать ехать в Берлин,
То было бы проблематично.
12
У нас настоящий бы Аристофан
Хлебнул бы, бедняга, здесь горя.
И хор жандармейский* из нашей страны
Его б выпроваживал вскоре.
13
Толпа получила б мгновенно "добро"
Лить грязь на него беспощадно.
Полиция слежку устроила б вмиг,
Чтоб было певцу неповадно.
14
Король, я настроен не против тебя,
Хочу поделиться советом:
Ты мёртвых, сколь хочешь, пожалуйста, чти,
Живым дорожи лишь поэтом.
15
Живого поэта ты не оскорбляй,
В них пламя есть, есть и оружье,
Ужасней, чем Зевеса* стрелы, они,
А с ними поэт тоже дружен.
16
Коль хочешь, ты можешь богов оскорблять,
Их свет, на Олимпе он где-то,
Ты можешь сквернить Иегова*, ругать,
Но только не надо поэта!
17
Сурово карают нас боги подчас,
Карают сынов человечьих,
Поджарить нас могут на адском огне,
Как сильно пылает там печь их.
18
Но есть и такие святые, они
Молитвою грех наш отмолят,
Их взносы церквам, панихиды порой
Защитников в небе находят.
19
Когда ж снизойдёт к нам в День Судный Христос,
Открыть чтоб врата преисподней,
И суд свой вершить, то всё ж сможет кой-кто
Удрать от десницы господней.
20
Но есть всё ж ады, из их цепких когтей
Немыслимо освобожденье.
Бессильна молитва, бессильно здесь всё,
И Божьего нет здесь прощенья.
21
А разве не помнишь ты тот Дантов "Ад"*,
Ужасных терцетов* знаменья?
Всем тем, кого запер туда сам поэт,
Не может тому быть спасенья.
22
От пламени, страшно поющего, нет,
Спаситель не даст избавленья.
Смотри, чтобы нам не обречь и тебя
На страшного ада мученья.
ПОДСТРОЧНИК
1
Что случилось в ту чудесную ночь
Дальше,
Расскажу я вам в другой раз,
В тёплые летние дни.
2
Древний вид лицемерия
Исчезает, слава богу, сегодня,
Он постепенно погружается в могилу, он умирает
От своей лживой болезни.
3
Подрастает новый пол,
Без грима и грехов,
Со свободными мыслями и свободным желанием,
Ему я всё объявлю.
4
Уже расцветает молодёжь, которая понимает
Гордость и доброту поэта,
И она будет согрета его сердцем,
Его солнечным разумом.
5
Моё сердце любящее, как свет,
И чистое, и целомудренное, как огонь.
Самые благороднейшие грации настроили
Струны моей лиры.
6
Это та самая лира, которую
Заставлял звучать мой отец,
Блаженный Аристофан,
Любимец камен.
7
Это лира, на которой он когда-то
Воспел Писфетера,
Который женился на Базилее,
С ней вместе поднялся (в небо).
8
В последней главе я пытался
Немного подражать
Концу "Птиц", которые, конечно, являются
Его самой лучшей драмой.
9
"Лягушки" тоже замечательные. Их ставят
В немецком переводе
Сейчас на сцене Берлина,
Для королевского удовольствия.
10
Король любил пьесу. Это свидетельствует
О хорошем античном вкусе.
Старика больше веселило
Современное кваканье.
11
Король любил пьесу, но всё-таки,
если бы был автор ещё жив,
Я бы не советовал ему лично
Отправляться (ехать) в Пруссию.
12
Настоящему Аристофану
Было бы плохо, бедняге.
Мы бы вскоре увидели его идущим в сопровождение
Хора жандармов.
13
Толпа получила бы скоро разрешение
Ругать, а не махать руками.
Полиция получила бы приказ
Следить за знатным (поэтом).
14
О, король! Я настроен дружелюбно к тебе
И хочу дать тебе один совет:
Чти мёртвых поэтов,
Но береги тех, кто живёт.
15
Не оскорбляй живых поэтов,
У них есть пламя и оружие,
Они ужаснее, чем стрелы Зевеса (Зевса),
Которого тоже поэт создал.
16
Оскорбляй богов, старых и новых,
Всего Олимпа огни,
И Всевышнего Иегова тоже,
Только не оскорбляй поэта!
17
Боги, конечно, очень сурово наказывают
Проступки человека,
Адский огонь довольно горячий,
Там, говорят, тушат и поджаривают.
18
Но есть святые, которые из пекла
Освободят грешника; через пожертвования
Церквям, панихиды
Добывается высокое прощение..
19
В последний день ниcходит Христос
И открывает врата ада,
И хоть он и вершит строгий суд,
Многие молодчики ускользнут.
20
Но есть всё же ады, из заточения которых
Невозможно никакое освобождение.
Здесь не поможет никакая молитва, здесь бессильно
Прощение искупителя мира.
21
Разве ты не знаешь Ад Данте,
Ужасные терцеты?
Кого туда поэт запер,
Того уже не может спасти Бог.
22
Ни Бог, ни Спаситель не освободит того никогда
Из этого поющего пламени!
Прими во внимание (позаботься о том), чтобы мы тебя
Не обрекли на такой ад.
KAPITEL XXVII
1
Was sich in jener Wundernacht
Des weitern zugetragen,
Erzaehl ich euch ein andermal,
In warmen Sommertagen.
2
Das alte Geschlecht der Heuchelei
Verschwindet, Gott sei Dank, heut,
Es sinkt allmaehlich ins Grab, es stirbt
An seiner Luegenkrankheit.
3
Es waechst heran ein neues Geschlecht,
Ganz ohne Schminke und Suenden,
Mit freien Gedanken, mit freier Lust –
Dem werde ich alles verkuenden.
4
Schon knospet die Jugend, welche versteht
Des Dichters Stolz und Guete,
Und sich an seinem Herzen waermt,
An seinem Sonnengemuete.
5
Mein Herz ist liebend wie das Licht,
Und rein und keusch wie das Feuer;
Die edelsten Grazien haben gestimmt
Die Saiten meiner Leier.
6
Es ist dieselbe Leier, die einst
Mein Vater liess ertoenen,
Der selige Herr Aristophanes,
Der Liebling der Kamoenen.
7
Es ist die Leier, worauf er einst
Den Paisteteros besungen,
Der um die Basileia gefreit,
Mit ihr sich emporgeschwungen.
8
Im letzten Kapitel hab ich versucht,
Ein bisschen nachzuahmen
Den Schluss der »Voegel«, die sind gewiss
Das beste von Vaters Dramen.
9
Die »Froesche« sind auch vortrefflich. Man gibt
In deutscher Uebersetzung
Sie jetzt auf der Buehne von Berlin,
Zu koeniglicher Ergetzung.
10
Der Koenig liebt das Stueck. Das zeugt
Von gutem antiken Geschmacke;
Den Alten amuesierte weit mehr
Modernes Froschgequake.
11
Der Koenig liebt das Stueck. Jedoch
Waer noch der Autor am Leben,
Ich riete ihm nicht, sich in Person
Nach Preussen zu begeben.
12
Dem wirklichen Aristophanes,
Dem ginge es schlecht, dem Armen;
Wir wuerden ihn bald begleitet sehn
Mit Choeren von Gendarmen.
13
Der Poebel bekaem die Erlaubnis bald,
Zu schimpfen statt zu wedeln;
Die Polizei erhielte Befehl,
Zu fahnden auf den Edeln.
14
O Koenig! Ich meine es gut mit dir,
Und will einen Rat dir geben:
Die toten Dichter, verehre sie nur,
Doch schone, die da leben.
15
Beleid'ge lebendige Dichter nicht,
Sie haben Flammen und Waffen,
Die furchtbarer sind als Jovis Blitz,.
Den ja der Poet erschaffen.
16
Beleid'ge die Goetter, die alten und neu'n,
Des ganzen Olymps Gelichter,
Und den hoechsten Jehova obendrein
Beleid'ge nur nicht den Dichter!
17
Die Goetter bestrafen freilich sehr hart
Des Menschen Missetaten,
Das Hoellenfeuer ist ziemlich heiss,
Dort muss man schmoren und braten –
18
Doch Heilige gibt es, die aus der Glut
Losbeten den Suender; durch Spenden
An Kirchen und Seelenmessen wird
Erworben ein hohes Verwenden.
19
Und am Ende der Tage kommt Christus herab
Und bricht die Pforten der Hoelle;
Und haelt er auch ein strenges Gericht,
Entschluepfen wird mancher Geselle.
20
Doch gibt es Hoellen, aus deren Haft
Unmoeglich jede Befreiung;
Hier hilft kein Beten, ohnmaechtig ist hier
Des Welterloesers Verzeihung.
21
Kennst du die Hoelle des Dante nicht,
Die schrecklichen Terzetten?
Wen da der Dichter hineingesperrt,
Den kann kein Gott mehr retten –
22
Kein Gott, kein Heiland erloest ihn je
Aus diesen singenden Flammen!
Nimm dich in acht, dass wir dich nicht
Zu solcher Hoelle verdammen.
***************************************
ПОЯСНЕНИЯ К ГЛАВЕ XXVII
Катрен 6
Аристофан (ок. 450—385 до н. э.)—древнегреческий поэт-драматург, автор ряда классических комедий. В молодости – выразитель интересов консервативной земельной аристократии, Аристофан обратил комедию, как политическую сатиру, в орудие борьбы против правящей демократии.
Камены* — древнеиталийские божества, обитавшие в источниках, родниках и ручьях у храма Весты. Богини источников и покровительницы рожениц, а также искусств.
Катрен 7
Писфетер* и Басилея* — герои Аристофановой комедии «Птицы».
Катрен 8
«Птицы»* - комедия Аристофана. В этой комедии Аристофан осмеивает мечты полуголодных пролетариев о новой сытой и праздной жизни, выливавшиеся иногда в беспочвенные фантастические проекты. Герой «Птиц» Эвелпид и его товарищ Писфетер, ненавидящие аристократию, поднимаются к птицам и в их царстве основывают утопический город «Нефелококкикию» (традиционно-русский перевод этого слова— «Тучекукуевск»). Писфетер присваивает себе царское достоинство и женится на дочери Зевса – Басилее.
Катрен 9
«Лягушки» - комедия Аристофана
Катрен 10:
Король* – Фридрих-Вильгельм IV
Отец* - король Фридрих »Вильгельм III (годы царствования 1797—1840). Отец Фридриха Вильгельма IV
Катрен 12
И хор жандармейский* – В древнегреческом театре каждая пьеса сопровождалась пением и пляской хора. Гейне имеет здесь в виду, что в Пруссии такие оппозиционные писатели, как Аристофан, были бы всегда под надзором или же высылались бы под конвоем жандармов зa пределы государства, как это было в 1842 г. с поэтом Гервегом.
Катрен 15
Зевес*, Зевс – верховное божество древних греков, отец всех богов н людей, хранитель света и громовержец. Стрелы Зевеса—молнии.
Катрен 16
Иегова*—одно из библейских имен бога евреев.
Катрен 21
Дантов «Ад»* —первая часть «Божественной комедии» итальянского поэта Данте-Алигьери (1265—1321).
Терцеты* —стихотворение, написанное трехстишиями, причем каждый терцет связан с последующими рифмами, так что получается нечто в роде неразрывной стихотворной цепи. Такими стихами написана и «Божественная комедия». В этих терцетах изображены страдания душ в аду.
***********************************************
Я записала аудиокнигу "Германия. Зимняя сказка".
Будет желание, заходите на ютуб, читайте!
Буду рада!
http://stihi.ru/rec.html?2021/11/22/937
***********************************************
ОТКЛИКИ:
***
http://stihi.ru/avtor/vstar46 Владимир Старосельский
После ночи наступит день,
Сгинет мрак, и увидим свет,
И исчезнет тиранов тень,
Не исчезнет кровавый след.
И свершится над ними суд.
Преступлений список велик,
Оправдания не найдут,
И "Виновен!" будет вердикт.