Этот фотоаппарат лежит у меня в шкафу. Ему уже сорок с лишним лет, и я хочу рассказать историю его появления у меня. Только начну уж очень издалека.
Мне было шесть, когда родители купили мне велосипед "Орленок". Помню, что рама была глубокого синего цвета. Помню, как папа учил меня кататься. Он держал вилосипед сзади за сидение и шел за мной, а я крутил педали. Потом я оборачивался, видел папу, стоящего где-то далеко сзади, и пляфкался вместе с "Ореленком" на асфальт. Так было много раз, пока я научился ездить сам, без папиной поддержки. Что было дальше, не могу вспомнить; только в памяти этот "Орленок" остался стоящим на балконе без переднего колеса. Помню снег на раме и очередное разочарование с приходом новой зимы, смешанное с отчаяньем когда-либо опять выкатить "Орленка", так как купить колесо для велосипеда в семидисятых в городе Волхов было делом абсолютно невыполнимым. В общем, когда мне стукнуло 10, "не вынесла душа поэта", и попросил я маму купить мне новый велосипед. Ее ответ ошарашил и даже обидел:
-Заработай, и мы тебе его купим.
Работал я летом и очень хорошо запомнил эту первую в жизни работу. Утром меня подбирал автобус недалеко от дома и вместе с другими, взрослыми, отвозил далеко за город. Я выходил где-то посреди вселенной, спускался под горку к огромному амбару, где уже меня поджидал другой паренек, постарше меня на пару лет. В нашу задачу входило разгружать прицепы тракторов и грузовые машины, набитые тюками сена. Впрочем, они не приходили бесперерывно один за другим, и у нас было свободное время между разгрузками. К сожалению, абсолютно не помню этого мальчика, но помню наше общее ответственное отношение к поставленной задаче и как мы закидывали тюки под самый потолок амбара, чтобы он вместил как можно больше сена. Мальчик был из крестьянской семьи, и он сумел внушить мне ответственность за тех животных, для которых мы работали, так что вкалывали мы, как говорится, на совесть.
Так прошли тридцать дней, назначенных родителями, и мне купили велосипед. Зеленый, с большущими колесами. И вот тут прошла моя обида. Полностью и безвозвратно. Я вдруг понял, что могу получить абсолютно все, что пожелаю. Работать для меня было делом привычным. Сколько помню, это мы с сестрой по субботам мыли пол в квартире и посуду после ужина и чистили картошку. Все свое свободное время папа посвещал мне: мы проводили его свободное время на нашем садовом участке. Правда, в детстве я думал, что мы работали для собственных огурчиков-помидорчиков, и только теперь понимаю, что был не прав. Мама часто повторяла, что на те деньги, какие они, родители, тратили на садовый участок, мы могли бы "ежедневно питаться с рынка". Я, глупый, не верил. А теперь понимаю, что папа жертвовал своим отдыхом, чтобы приучить меня к труду.
Все другие места моих работ почти изгладились из памяти. Да и не всегда работа была вне дома. Иногда мне предоставлялась возможность покрасить весь пол в квартире или приготовить потолок к побелке. В общем, годы шли, и у меня было все, что мне было необходимо. И, кстати, то, без чего можно было обойтись, не занимало моих мыслей...
В девятом классе я начал заниматься в фото-кружке и понял, что моя пятнадцати рублевая "Смена" не сможет помочь мне стать гениальным фотографом.
-Мама, мне нужен фотоаппарат ФЭД, - сказал я. -Он стоит 45 рублей.
-Хорошо, - ответила мама, не задумываясь. -Собирайся, поедем.
Мы долго ехали на автобусе, вышли за одну остановку до вокзала, и прошли в универмаг. Помню свои мысли о том, куда меня могут определить. Грузчиком? Поломойкой? Вряд ли продавцом... За этими мыслями я не заметил, как мы подошли к прилавку с фотоаппаратами, как мама поговорила с продавцом, пробила чек и купила этот самый ФЭД. Очнулся я, когда она протянула его мне:
-Это тебе от нас с папой, - сказала она, обняла и прижалась щекой к мой груди. Она была невысокого роста, и мне всегда нравилось, что, обнимая ее, мне приходилось склоняться над ней...