Среди невзрачных питерских лачуг
его всегда нетрудно было встретить.
По улицам ходил Каравайчук
в поношенном коричневом берете.
Пока плодились на брегах Невы
мещане, индюки, собачьи морды,
вокруг его нелепой головы
витали небывалые аккорды.
По городу метался целый день,
как финский ветер вездесущ, и даже
его берет, надетый набекрень,
стал частью петербургского пейзажа
На Лиговке, на Троицком мосту,
на остановке пятого трамвая
врывался он в мирскую суету,
потоки благодати изливая.
Из всех углов струилась пое&ень,
а музыка случалась очень редко,
но чуть светлее становился день,
когда вдали маячила беретка.
Наш добрый маг ушел в небытие.
Кого искать в толпе, скажи на милость,
когда не встретишь музыки нигде,
а пое&ень струится, как струилась.