Mine eye hath played the painter and hath stelled
Thy beauty's form in table of my heart;
My body is the frame wherein 'tis held,
And p rspective it is best painter's art.
For through the painter must you see his skill
To find where your true image pictured lies,
Which in my bosom's shop is hanging still,
That hath his windows glaz d with thine eyes.
Now see what good turns eyes for eyes have done:
Mine eyes have drawn thy shape, and thine for me
Are windows to my breast, wherethrough the sun
Delights to peep, to gaze therein on thee.
Yet eyes this cunning want to grace their art,
They draw but what they see, know not the heart.
Мои глаза, иконописцем став,
Запечатлели образ твой на сердце.
А тело служит рамой для холста,
Где каждый штрих прекрасен и бессмертен.
Смотрю на мир из новой мастерской,
Сменив удачно точку наблюденья.
Твои глаза – оконное стекло –
Внутрь только свет впускают, но не тени.
Творенье и творец – мы неделимы,
Где грань меж нами можно провести?
Я ль создаю твой лик неповторимый?
Иль ты ведёшь по верному пути?
Но страшно мне: а вдруг искусство – ложь?
И не натурщик, а портрет хорош.