Поёт этот дом.
Но танцует ли он – один, по ночам?
Из глаз почти скрывшись, нам говорит
сказку одну, всё ещё человечью,
про то, как китайский бумажный змей,
играя над дубом наивными красками,
чертит в небе фигуры,
что-то нам разъясняя,
пока его нежно
колышет ветер.
Его обаянье – земное;
нас спасает оно от цветов
всесезонных,
растущих под деревом Зла.
Сверкая, вперед устремляется –
картинка, летящая рядом с нами –
от которой так больно сердцу, когда
с ней во время и н о е оно улетает.
Из своего тайника он поёт,
даже если вдали – статуя та солян`ая*,
давно уж упавшая.
О б н о в л я е т с я он – и уже другой,
для глаз и н ы х ,
что смотреть на него станут завтра:
такой многоликий –
и весь в своей тайне.
Вариант начала:
Поёт этот дом.
А танцует ли он в одиночестве ночью?
Скрывшись из виду почти, рассказывает
одну историю, всё ещё человечью,
про то, как воздушный змей,
за дуб задевая наивными краскаами,
чертит в небе фигуры,
в них отражаясь,
пока его нежно
колеблет ветер.
___________________________________
*Аллюзия на жену Лота, превращенную
в соляной столб – после того, как она
оглянулась на свой родной город,
покидая его.
(с испанского)
Ср.: http://stihi.ru/2021/07/01/602
CASA
de Ida Vitale
Canta esta casa.
Baila en la noche a solas?
Casi escondida dice
una historia todavia humana
que una cometa china,
balanceando en el roble sus colores ingenuos,
traza, traduce, mientras
suave
la mueve el viento.
Su gracia es de este mundo
y nos salva de esas flores
sin estaciones
nacidas bajo el arbol del Mal.
Su resplandor avanza
—una imagen que vuela a nuestro paso—
hacia otro tiempo
que duele al alma mudada que la mira.
Desde su secreto canta,
canta aun delante
de una estatua de sal desmoronada.
Se recompone ya distinta,
para otros ojos que la miren,
luego,
diversa en su misterio.