Ты говорил, что мир прохожих,
Не любит он сейчас тебя,
Ты не востребован негоже,
Идти туда, куда тебе нельзя,
И если мысли с кем то схожи,
Виня за прошлые дела,
Разочарованием поможет,
Ты грусть осенняя моя.
Ты участи такой достоин,
Али хандра пришла с очередным запоем.
Иль хворь забрала поводья,
Ведь ты гласил, что это проходное.
Да осень ты берёшь в свои покои.
Теперь хмурной день сократился в двое.
Ты не возносишь больше свет творя,
Где нет восторженных синоним,
Да и любовь совсем ушла.
Нет певчих птиц,
Красноречивых слов признания,
И нет наивного огня,
Что щёки обжигало красным.
В тревожном омуте стыда.
И мы с ребяческим проворством,
Всё ожидали первый снег.
Туда неслись, где билось сердце,
Где пульс ускоренный и быстрый.
Где нет любви там безответной.
Наверно это возрастное?
Так бремя груз отсчитывает шаг,
А ты сейчас опять в упадке горя,
Склоняешь голову запойный,
Над кружкой мутного вина?
В ней голосят ветров унылые мотивы.
А там всё сеют смуту среди нас,
Где в прошлый век уносит время час,
Придумывая козни нам в который раз.
Там, где-то далеко,
А может не далече?
Там где-то во чужих краях.
У басурман со скрытой усмешкой,
В гроб с музыкой всё манят нас.
Как раньше хочется,
Быть озорным, и милым,
Влюбленным в жизнь,
Ни чуя ног,
Бежать к весне стремглав.
Бежать в пивной ларёк,
И под подол любимой,
А не с утра в прокуренной квартире,
На койке от похмелья умирать