M.N.K. на отъезд
Не уснуть, хоть веретеном колись,
заметают ничей короб
красные пластмассовые листья
с копытами черенков,
и с акцентом черным жалюзи в тюрьме
улыбаются на свитер лоскутный.
«чудеса иссякли на тебе» –
мне сказали в очереди к лотку
Как шевелится живое, как болит уколотое,
как хочется пить, как дышать нельзя в ярме –
так без тебя ***во и холодно,
ведь солнышко не ходит в ноябре,
ведь моя СВЧ подохла краденая!
По очереди обнимает
каждый аспирант – радио,
склоняет: I-me-mine…
а один не приложился – никто не вычислил,
из мусорного входа ушел – все выключил,
ведь ленин умер – не вылечился,
и харрисон умер – не вылечился…
Поролоном хлеба удавил колику,
дулю дневника в кармане убаюкаю –
а чудо в пригороде ломает койку
с тем кого убью!
я решился и в ромашковом укропе
теплым кленам тявкаю
сую абонемент в метро
голову – в головотяпку
где черный акцент остановки буркает,
рельсы двухголовый несут снаряд.
Сердце висит-качается бурое –
проткнутый мячик снегиря,
как тут есть, мести, стирать –
в стальную ****у пихать жетоны?
рамка и картинка, пастораль,
«химия и жизнь» – одно и то же…
Я клену – помни, чьи дары жрешь! –
отлил под корень и – на! – с ноги!
На ветке – сушеная рыба-еж,
китайский фонарь, снегирь,
невредимый в водяных знаках
ночи ближе за ее деготь
от тебя да в москву на ***
кораблик по небу идет…
2006, вне серий
Сент-Луис, США