Ты скажи мне, дед, что хоронишься?
Не видать мне твоих седин,
Проезжаю, я вижу, сторонишься,
Со двора уж не вьётся дым...
Я же каждому дню не нарадуюсь,
Гляну, снова друг топит печь!
Во дворе костерок куражится,
Кашу варит утрами дед.
Он с рассвета, впотьмах уж топчется,
Со двора и в дом, всё молчком.
У Егорыча дело спорится,
Поросята, утята, всё в дом!
Я с полгода совсем отчаялась,
И не вижу дымочка след.
Мне сказали, что дед не радует,
Слёг старик, не выходит в свет.
Ты зачем, старый друг, неможешься?
Не хватает, совсем, старика.
Дед, а дед? Может всё же сможешь, а?
По шажочку дойти до двора...
Там твой внук вместе с дочкой топчутся,
Ладят новый забор одни.
Без Егорыча дело спорится,
Кто же будет ворчать на них?
Может взяли не ту лопату?
Или вовсе столбы не там...
Ты гони, дед, старость треклятую,
Выходи поскорее к нам!
Я, Егорыч, совсем отчаялась,
Посидеть бы с тобой чуток!
Ох уж эта немощь, чтоб взять её
И саму головой в песок!
Дед, ты знай, коль когда обидела,
Не держи ты обиды вовек.
Я не знала, так, непредвиденно,
Взял и больше не топит дед.
Старый друг, сколько дела видели!
Лесосеки, скотина, зерно.
И текла жизнь, дед, так обыденно,
Только взяли те годы своё...
Иногда мне утрами кажется,
Открывается тихо дверь,
Неспехом старый друг появится,
Что мальчишкам занёс конфет.
Да и много ли старости надо,
Посидеть, поболтать чуток!
А возьми, дед, и снова порадуй!
Выходи, разожги костерок...