(почти всё)
…без постороннего усилия,
сами по себе…
Е. Летов
***
Н.К.
Тяжелый сон, и, может быть, к утру
Им не отклеить плечи от перин.
Бумажный взмах внезапно слабых рук,
Что, оскользнувшись, не нашли перил,
Что – пусто в доме. Талый лунный грунт
Паркета. Уходи. И забери.
И заберет. Качается причал,
Качается с повинной на плечо,
Соленой коже тонкого плеча
Звездой слезы, улиточьей дорожкой
Придет с дощатой клеточкой – лучом,
Перегоревшим чайником бренча,
Рассвет – седой прохожий ни при чем,
Неукоснительный и осторожный.
***
Две совы – голоса полуночных старинных качелей.
Дверь – кривая запорная планка – чахоточный выдох.
Дачник спутал ключи. Дачник, черный и лезущий через,
Покупает у черного дома билеты на выход.
На волне со свечой – автономный сосновый кораблик.
В небе – спелый рогалик. На теплой обочине юга –
Лунный блеск на плечах изоляторно-белых керамик,
Пол – в квадратах луны, и качается наша каюта.
В каждом зернышке спит и неслышно качается в колосе,
Где накромсаны листья и серы любые шелка –
С крыш – совиный патруль. Месяц пляшет байдаркой у коновязи
петушка.
Колыбельная маятника
Ю.Щ.
Скользи, скользи во сне, в голубизне часов –
С антенной и трубой, с бубенчиком на дужке
Маленький кораблик сквозь облачный чеснок
Качается на якоре по наши души.
Качается у темечка – сколько тебе лет,
Сколько одинаковости снов – и снова
Жесткостью постели, капканом в прелый след –
Тараканьи коготки заплечного озноба…
Качается над теменем – и все пройдет,
А ты свернись колечком – теплей и мягче,
Пусть маятник твои цветные сны крадет,
Скатывает мячиком, играет в мячик.
Качается над теменью – и что навеет?
Только не сорвись, только не обрежься!
Желтым частоколом под луной новее
Лунная дорога просит конькобежца…
***
Мой подзорный и скудный улов –
Как вы кроме зоветесь? –
Потревоженный солнечный флот
Сквозняком из-под весел
Полоснет по щеке – не проснется ли?
Лодок дынные дольки
Держат к берегу – отмелью, плесами,
Чтоб залеживать в доке –
Окончательном и родном –
Небом стертое за день
Голубое защитное дно.
Крюконосый десантник
В белопарусной длинной одежде,
Легких сплавах – редчайший.
Нераскрашенный город не держит.
Оттолкнись – и отчалишь.
***
(по следам поездки в Мещеру 21.06.03.)
Загадай на свечу - все исполнится - честно и больше.
Не ходи за кружок - с комариной некормленой ратью
Булавы не скрестить. Ветлы клонят лохматые бошки,
В тень роняют слюну. Спичку в ночь - пусть до щепки сгорает.
Каждым фоном черно, каждой жилкой упруго-отвесно,
Тяжесть бревен сосущее, долгое пламя проворно.
Через голову - в полымя, в дикий венок пустоцвета!
Узловаты и бронзовы мускулы рук хоровода.
Ты присядешь - протягивать пальцы золе, ты расскажешь,
Для чего берегут, из подножного хвороста кормят -
Все на круги, как голос окончился плачущим кашлем.
Между глянцево-черной травы - вулканический холмик.
Соль земли
Выгоревшей пленкой, злаком в поле выцвел.
Залпом, заоконным хором про меня
Дворникам - разбрасывать горе рукавицей,
Солью побежденный город хороня.
Северный сквозняк аллей и коридоров -
Краешками сдернутого с осени -
Надфильная примесь капели камертона,
Все зерно, все золото, вся соль земли!
Восковая теплая ладонь напутствия,
Восковые отблески маршрутных карт.
Нервным указательным дрожать на спуске,
Сберегая для тебя последний кадр.
Остучи подошвы, чтобы гофрой падало -
Крестиками луж целится в зенит
Самая надежная каменная палуба -
Каменная соль земли.
***
спровоцировано рассказом адресата (Л.Б.) про
мифы и традиции кельтского Нового года.
Сохни тесаным брусом - не ляжешь в корму,
Прокарабкался доверху беличий почерк -
Плоской явью маячит по окнам - кому -
Похоронный патруль индевелых обочин ...
На перронах ровняй рюкзаки по плечу,
Заноси чудеса в телефонный букварик,
Прижимайся шершавой щекой к кирпичу -
Там, за стенкой, живет все, чего не бывает.
Сквозь густое дыхание, в дверь на балкон,
Сквозь тебя - ломанется по краю селиться!
И раздернута занавесь в доме - по ком ?
И по ком разнимаются шторки "зенита"?
И под перья картографов с вытертых брюк
Лезут белые пятна - по мерзлой Европе,
Чуй сопящие сны головой к ноябрю,
Пей - некрепкую веру своей обороне...
Скрип доске и запутанность прядей - челу -
Вот и все. Кто посмеет потребовать больше?
Лишь полями - лучистые крестики луж,
Только звездочки льда с индивелых обочин.
***
поезд Голутвин - Москва, 06.12.03.
Камень вытравлен, расшатан
Торс белоручейной речью.
Костью в горле пучит шахту
Боль кедровых поперечин.
Тесный грифель, карандашик,
Сильный вал, гремучий пояс,
От тебя меня и дальше
В шахте мчится мчится поезд.
За под снегом - жухлый клевер,
За меня - лила-платила
На палимые поленья,
На заставы и плотины,
Обесточу - оболгу ли
Из тебя себя калечить
Соберется с силой угля
И завалит на конечной.
Колыбельная поверхностного натяжения
Если однажды вдруг меня не окажется вовсе
в заповедной, заветной тарелке твоего праведного сновидения...
Е. Летов
Кто-то вытянул лес - за чернявый чуб.
Сквозь ночную зыбь - ни огня для них,
Разминая в пальцах, лепи свечу
На льняные корки любимых книг.
Как вела тебя, петляла - наверняка,
Как синичью ночь в горсти кормила!
Неколышимому зеркалу родника
С двух сторон смеются оба мира.
В двух краях, во мгле - им хранить окоп,
Им распахнутым горлом брести на залп -
Из своих окон.
Шерстяным платком
Замотавшись, усни - еще год назад...
Спи в бревенчатом углу, занавеску кинь
На стекло, отгородись - а в окна
На беленые луной колышки - коньки,
Выше белых крыш - твоя тревога!
***
Живая земля поперек плыла им,
Проселки как два ножевых раззявив.
Встречали за каждой калиткой - лаем.
У псов глаза - как у их хозяев.
Черпни - в родниково-искристом танце
Кому оцинкованный ковш наполнишь?
И в топкой ночи разнесет-раздастся-
Раздавится колоколом - на помощь!
Истоптано - сорит, недорого стоит,
Каким площадям меж бровей елозить -
По глине, по гальке, в дорожном рассоле,
Ненужным лицом - отчаянью - оземь!
Иссечься травой, в одночасье мокрой! -
Росой на осоке зрачки горели:
Позволь мне собачьей, лохматой мордой,
Больной головой на твои колени!
Лечи, как сумела пилить и жечь -
Под горло залито, до звезд затарено!
Луна над оградой глядится в жесть -
В собачьем взгляде - собачья тайна.
Валериана
Не было родней,
не было красивей,
Не было больней,
не было счастливей,
Не было начала,
не было конца...
Е. Летов
Звонкие глаза оттаяли с краешка,
Подарили ночь - с угла на угол.
Разбери по винтику - не случится краше -
Тоненькой отверткой - живого, наглого.
Высушен, как справочник, назавтрашний список,
Сбит из-за угла шахматной лошадью,
Маятник под кумполом носится - не спится,
Приторного зелья капает на ложечку...
В темном доме не от кого прятать личико -
Стебли вяжут узел в речном балете.
Праздной пароходной дудкой кличет -
Кто тебя припомнит, кто тебя полечит?
Кислого компоста - где же ты был раньше? -
Тянут через год ошметки невода.
Звонкие глаза растопили краешек,
Подарили ночь - из угла - некуда.
***
Я с тобой, как на ладони. Что умеют - не хранят,
Кинем к черту руль - а как зима катала
Все мелодии, разбившиеся в аэросанях -
За зерно метеоритного металла.
За булатную кислинку, за спокойствие курка,
За осколки всех трезвучий издалека -
Припадая к безразличным, обжигающим рукам,
Красть из сильных зимних глаз на фотопленку.
Как умели - не хранили, подарили - протрубил.
Даром сгинуло, что загодя посеяно -
Просто плечи не по лямке, в вольном грохоте турбин -
Только версты по заснеженному северу.
Каждый камень
Но ложились тени на суглинок,
И таились тени в каждой пяди...
А. Галич
Моя радость, мое солнышко, покажись -
Красной каплей, липкой сладостью под корой,
Из-под камня побежит-потечет твоя жизнь -
Только тронь -
В каждом камне.
Стыли пальцы, галька схвачена в кошелек,
А ты так счастлив - ты вылечил песню кашлем, -
Ты лишь свидетель - лохматый кукушкин лен
Над каждым камнем...
Пыльным ветром комья туч - к лоскуту лоскут -
Грозовые собирает в тугой кочан.
Белым боком камень давит твою тоску -
Не качай.
Каждый камень...
В прелом небе - с рожденья идет война,
Бродит кровь земляники, и лижет бортик
Звонкой склянки - кислая глубь вина.
А ты свободен...
***
Тень экспресса в снегу. А твои соучастники -
Заскорузлый сухарь и крупитчатый крекер.
Стали легче на душу одной батарейки
Часики.
Уезжай, доколи обреченное, заживо
Схорони черепки изоляторных бусин.
Кинешь мелочью в снег, и блестит. И забудет
Завтра же!
Уезжай с раскладным перочинным на поясе,
На щиток трансформатора жертвуя череп.
Ты живешь - на штаны себе крошишь печенье
В поезде.
***
Да еще уголек, чтоб искрил, где темно –
Вот и весь узелок на истрепанной нити…
Лилия Борисова
В устье, в ладушке-ладье,
Ловят ломкий ломкий тенор,
Тянут удочку-антенну:
Господи, ты где?
Будь - в тумане и пурге
Протяни дорожку нити!
На загаданной монете
Обе пласти - герб.
Жить тропой твоих волос -
В устье, в ладушке-гондоле
Коченелые ладони
Стиснули весло.
Любит кто и кто хранит,
Гонит в пену - сволочь, сволочь!
Волны тянут волос волос,
Лепят нитью нить -
Прям и пепелен вердикт.
Челка гребня - в белых перьях.
Я отталкиваю берег.
Господи, веди!
***
Коломне
Броненосным лещом в глубине ледяной,
С колокольней на якоре, рябью и лодкой –
Юрким флюгером все переверетено –
Первый порох травы выдал огненный локон.
Возвращаясь готическим зондом в закат,
Птичьей вилочкой вышитой ветви на белом
После стирки, с железным зонтом от замка,
Евразийским весенним патрульным набегом,
Лубяными волокнами на резаке.
Мел до плеч на стволах и фонарных огарках,
После ножниц растение шьет в ирокез
Для попытки букета шипы из агата.
***
Берег был солнцем выкрашенный
Ветхий...
М. Красавин
Сильный флаг, высокий борт -
В ясный день попробуй выйди!
В хвое мачтовых опор
Длинный берег бел, и вытерт
Шов сведенных половин,
Где двуперстно-честно смотрит
В оба дула дробовик.
Неизбежность ветра с моря
Треплет тертый лен штанин,
Мхами лезет по веревкам,
Поздним августом штормит,
Катит пену белым бревнам.
Бел валун, на чьем виске
Плоские следы, улики.
Эхо бродит в завитке
Самой маленькой улитки.