Что же ты на ровном месте спотыкаешься?
Конь мой верный, конь мой дикий, вороной.
Что же ты в чужих грехах, мой милый, каешься?
Перед Богом кайся, не передо мной.
Что же ты стоишь, да грива вся всклокочена?
И копыта износились, взгляд потух.
Что же ты жалеешь жареного кочета?
Это храбрый был, отчаянный петух.
Что же ты телегу тащишь да с дровишками,
Опустив к земле прекрасные глаза?
Под цветущими сиреневыми вишнями
Ты резвился двадцать лет тому назад.
Что же ты им отдал силу и величие?
И позволил на себя надеть седло?
Сбрую выписали новую, столичную,
А под сбруей двадцать лет до крови жгло.
Прожил век за глинобитными заборами,
Ты бы мог их сокрушить, но не посмел.
Прожил жизнь под плетью и стальными шпорами,
Потому что по-другому не умел...
Серебрится на закате грива оловом,
И вокруг на сотню вёрст белым-бело.
Положи мне на колени свою голову,
Всё прошло, мой милый, всё уже прошло...