Папка "Путешествия"
~*~*~*~*~*~*~*~*~
Посвящается эксперту-почвоведу - Михаилу Бруку
*
По рассказу эксперта - почвоведа Михаила Брука (Ашдод, Израиль) о своей рабочей
поездке в Кению для спасения урожайности культур в саванне на одной огромной ферме,
где стали пропадать растения из-за обилия элементов железа в почвах.
*
фотография любезно предоставлена автором Михаилом Бруком с мест событий в Кении
В саванне гибли травы, цветы, культуры разные,
Там почвы в самом деле – железосодержащие,
Когда полив начнётся, железо разбухает,
Вода и даже воздух к цветам не проникает.
Так как сажать растения, чтобы росли культуры?
Песок посыпать с гравием, по мненью Майкла Брука,
Он почвовед известный и знает всё и вся,
Без гравия, песка в саванне жить нельзя.
Горит костёр в бунгало, вокруг сидит совет -
Работонаниматель, колдун и почвовед.
Аборигены племени «Джамбу» кричали все,
И пили все за здравие их «Ruby Cabernet».
Совет был охраняемый аборигенов племенем,
Ночами окружаемый львами и гиенами,
Шакалы и гиены утробно хохотали,
Голодная вся фауна жертву ожидала.
Решение все приняли, и Майкл саванну спас,
Эксперт по почвоведению, он был по почвам – ас!
Пишу стихотворение во славу Майклу Бруку,
Спасибо, передал всем нам важную науку!
*
http://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=496682
*
По согласию автора Михаила Брука размещаю выдержку из его колоритного и яркого рассказа "Африканский вариант":
***
"Найроби. Описывать дорогу подробно не стану. «Зеленые холмы Африки» Хемингуэя все читали…
В Кении – все иначе. Вместо колдобин противотанковые рвы. Вдоль шоссе живые гамадрилы, зебры, жирафы, клыкастые кабаны. По обочинам разбитые в дребезги машины. Природа наступает. А вы, потихоньку, начинаете паниковать. Словно попали в мир, где жизнь течёт по иным законам. Впрочем, если человек не спал всю ночь, измучен дорогой, и еще пребываете в плену проблем, что одолевали его на далекой родине, любые перемены, даже перемены к лучшему способны вызвать шок.
Это я о неожиданно возникших зеленой лужайке, птицах, озере, бассейне, гигантских акациях и домиках в колониальном стиле. Первое, что приходит в голову, эссе Генри Дэвида Торо «Уолден или жизнь в лесу». С той лишь небольшой разницей, что «хижины» уже построены и снабжены всем необходимым: водой, электричеством, ванной, прислугой и вооруженной охраной. Пропитание добывать не надо. Ресторан под боком. Но, несмотря на современные удобства, зерна духовных ценностей, искренности, правды, простоты, веры, невинности, обретают здесь особый смысл.
Это важнее всего, когда после всех тягот последних дней, погружаешься в первобытную тишину. Горячая ванна, плетеное кресло-качалка, легкий плед, бокал темного, как африканская ночь, вина, заставляют думать, что земледелие и есть, то истинно священное занятие, коему только и стоит принести себя в жертву.
Тени, тени, тени снуют в отдалении. Какая-то массивная фигура протопала в сторону озера, на миг, заслонив лунный свет. Львиный рык, лай шакалов, смех гиен….
Большое бунгало, посредине костер. Неужели зажарят и сожрут? Нет, пока угощают. Или откармливают? По правде сказать, кухня в Кении так себе не лопнешь. Можно ожидать любого исхода. Но южно-африканские вина, жизнь за них отдать не жалко. Будь что будет…
Вот здесь – то и возникла теория «железного стакана». Почему «стакана» – объяснять не надо. Отчего «железного стакана», требует некоторых пояснений и углубления в специфическую отрасль, науку о почве. «Все просто, - утверждал я, откупоривая очередную бутылку «Ruby Cabernet» 1989 года, и делая первый глоток, - в тропических почвах много железа. Вы поливаете их, воздух проникает с трудом». При этом так сильно сжимал свое горло, что начинал задыхаться. Лицо становилось красным. А слушатели участливо кивали головами. Слезы застилали им глаза. От мысли о возможном расставании становилось трудно дышать.
«В таких условиях, - и я уверенно осушая второй бокал, - железо обретает подвижность. Вы перестаете поливать, оно ее теряет, мертвой хваткой стягивая частицы земли». Затем, медленно смакуя, вместе с собравшимися, третий бокал, продолжал: «Воздуха не хватает опять, - мое лицо становилось пунцовым и грустным от воображаемого удушья. - Растение гибнет». И чтобы финал трагедии, разыгравшейся на цветочных грядках в Африке, глубже проник в сердца слушателей, закрывал глаза и обессилено падал на стул. И вдруг, воспрянув, вскакивал одним прыжком на стол, не расплескав ни одной драгоценной капли, демонстрировал всем непреложную ИСТИНУ: жизнь неистребима. Утверждая ее, и одновременно сражая всех на повал бескомпромиссным выводом: «И чтобы вы не делали, а результат один. Поэтому продолжим наши исследования, а цветы, капуста и морковка пусть выкарабкиваются сами, как смогут».
Эта сцена, удавалась лучше других. После нее, агрономы и местное население приходили в полный восторг. Все кричали и хлопали в ладоши. Первые: «Браво! Браво!» Последние: "Джамбу, карибу!" Что на суахили означало "здрасте, пожалуйста". Рассказывал я им не только о «железном стакане»…
Мой демократизм многим пришелся по вкусу. Ничуть не меньше, чем южно-африканские вина. Но возобладавший дух свободы нравился далеко не всем…
Обсуждения затянулись за полночь. Костер полыхал. А привязанный к дереву начальник ждал своей участи. Высказывались разные мнения. Колдун горячился и предлагал превратить его в гиену. И многие соглашались: форма должна соответствовать содержанию. Признаюсь и мне, поначалу, эта идея пришлась по вкусу. В конце концов, святость и неприкосновенность частной собственности не распространяется на их обладателей. А уж на гиен и подавно. С другой стороны душа. Не будучи поклонником ни одной из религий, я все-таки признавал наличие сей субстанции у человека.
Гиена сама по себе хищник. Если же к ее природным качествам прибавить все недостатки подсудимого, то получим монстра, наводящего ужас на всю округу. Зачем же наказывать самих себя? Простить нельзя, но попытаться исправить, излечить эту искалеченную рыночными отношениями душу…. Почему бы и не попробовать! Пусть колдун, уж очень он настаивал на своем решении, состряпает каких-нибудь смесей. Потанцует вокруг костра, наконец. Может духовность и доброта снизойдут на этого лишившегося всех человеческих добродетелей индивидуума.
Все одобрительно закивали головами. Все, кроме колдуна, возмущенно отвергавшего подобное мракобесие. «Джамбу, джамбу! В каком веке живем? В такое не верили даже наши деды!»- кричал он. «Как же, насчет гиены?» - ехидно спросил я. И тут же получил ответ. Все оказалось до смешного просто. И в логике служителю культа было трудно отказать. Передаю, как услышал. Оказывается, если тело, еще не разлученное с душой скормить какому-нибудь животному, то объединение субстанций, в смысле превращение, свершится незамедлительно.
Ну, что произошло с начальником, услышавшим подобные разъяснения, описывать излишне. Конечно, с некоторых пор, он у всех нас, агрономов, простых тружеников, даже у меня не вызывал симпатий. Но гуманизм и вера в предназначенность каждого в этом мире не являлось для большинства собравшихся отвлеченным понятием.
Прения, пока решили прекратить. Колдуна опять послали в супермаркет. Подсудимого, разжав зубы ножом, напоили остатками «Ruby Cabernet». Нескольким абзацами выше мы обсуждали и признавали несомненные достоинства этого напитка. Но никому и в голову не приходило, что он, напиток, обладает еще и целебными свойствами.
Лишь пригубив его, опальный начальник гордо поднял до того поникшую голову. И заговорил языком великого Генри Дэвида Торо. «Всем известно, что вы бедны, - начал он, - что жизнь для вас трудна, и вы порой переводите дух. Я уверен, что некоторым из вас нечем заплатить за съеденные обеды….» « …за одежду и башмаки, - перебил его вернувшийся из супермаркета колдун,- которые так быстро изнашиваются….» «…или уже износились», - подхватили все мы.
Заблудшая душа, беспощадного тирана вернулась в бренное тело. Она излечилась всего лишь от одного глотка чудодейственного эликсира. Слезы радости, струившиеся из наших глаз, заставили умолкнуть голос справедливой мести. Праздник пришел в саванну. «А как же африканские почвы, теория «железного стакана», цветы?» - спросите вы. Мы раз и навсегда решили эту проблему. Уже на другой день, вы же понимаете, накануне было не до этого, по моей рекомендации, опустевшие поля покрыли песком и гравием. Вновь посаженные цветы стали расти прямо на глазах удивленных зрителей. У всех появилась работа…, у всех, кроме меня.
Почвоведу здесь больше делать было нечего. Наступала эра высоких технологий. О чем и поторопился сообщить мне прощеный начальник. Агрономы, вождь и колдун беспомощно пожали плечами. Мол, что тут поделаешь. Рынок. Человек человеку гиена".
***