Говорю же, в каменных руслах Плаки
долго, долго ещё им плавать
мутными реками скрытой боли.
Взял отверженную печать -
сдайся. Сразу, без слов, без боя.
Не кричать, только б не закричать,
пока внутри выгорает дотла.
Море пьёт бесконечный плач,
сочащийся из голого кирпича.
К юго-востоку через пролив
подымается Спиналонга -
прокажённый костлявый локоть,
окаянный лоскут земли,
персть Аида, волчье логово
гулко-хо'лодно-тошнотворное.
Солнечный диск белоснежный вороном
пролетает, моргнуть не смея
над гнездом полусонной смерти.
Только Богом забытый стон
жив в прерывистом птичьем свисте:
Где Он, Мария? Где Христос?
Почему не приходит нас всех очистить,
оскрести, как мрамор Пенделикона?
Передай - вернулись и девять из десяти.
И скажи, что крест свой за Ним нести без Него,
Пречистая, нелегко им.