(По мотивам произведения)
Теперь лиственницы стояли над ним смиренные,
тихие, точно стыдясь прожитых проказ. Мохнатые
ели вытягивали свои широкие, покрытые снегом,
лапы и тихо – тихо качались.
Сон Макара. Святочный рассказ. В.Г. Короленко
Попик к Тойону* направил его.
Вспомнил Макарушка: суд ему будет,
Надо бы взвесить добро жизни, зло, –
В том весов правда, – за что мир осудит?
Чаши огромны у многих весов:
Золота – мера, да древа – двойная.
Безмен, пожалуй, всё больше знаком. –
Тот наш Макар инструмент понимает.
Сам, узнаваем, той церкви, Тойон*? –
Всю расспросил книгу (Бог ли?), вздыхает
(Каждый шаг врублен в неё топором!):
Стыдно то, страшно, о чём Книга знает.
Пил! – грехи тяжко по Книге сбирать:
Жерди, дрова, пахота – вне сомненья.
Чаша, что с золотом, тянет опять:
Водка, обман! Числом – сот! – прегрешенья.
Тронув весы, гнев Макар ощутил.
Гнев, что ленивец, обманщик – из пьяниц!–
Бог недоимки ему не простил.
Делом? – К защите тянется палец!
Старый Тойон – сын – по правой руке!
Он поддержал вдруг Макара все речи.
Плавна та речь, не робел с ней в тоске,
Алиби действий своих обеспечил.
Поп испугался, но смелый герой
Режет всю матку, ту, правду, Тойону!
Делай, что хочешь! Стоит он горой,
Ухо, – услышь, но не будет поклону.
Всех обвинил! Но ту подать, где взять? –
Так удивился положенной руге*.
Свой пересчёт он пытался внедрять:
Счёт, похоронный, жене, в жизнь – подруге.
В старых глазах у Тойона слеза! –
Дрогнуть успели весы при том слове.
Книга – признала, светла полоса,
Ложью судить эту правду – сурово!
Тойон* – господин, хозяин, начальник (прим. В.Г. Короленко)
Руга* – содержание попу, выплачиваемое деньгами, продуктами (прим. В.Г. Короленко)