***
За кругом круг –
обзор земли.
Мелькают веси и погосты
и нет нигде такого Госта,
чтоб все погосты отменять.
Им наплевать, какого роста
(с погостами отнюдь не просто)
тебе на них в земле лежать.
Лежать бы вольно,
распростёрто
в степи,
не знать,
что не живой
и видеть неба без погостов
шатер над буйной головой,
лежать, не слыша звона стали,
и на стопах «они устали»
татуировкой козырять.
А на груди являть такую,
мол,
«не забуду мать родную».
И обе выпучить глазницы,
чтоб из обеих мог напиться
от высоты уставший птах.
а вместе с птахом –
Лютый Страх.
Шуршит бурьян природы лона,
здесь ни обола,
ни Харона,
которых любят вспоминать
неугомонные эстеты,
что обживают воды Леты,
а не пески и суходол,
где только суслик,
да монгол,
что растабунил сивку-бурку
назад лет эдак восемьсот,
но где теперь один осот,
и в нём живёт оседлый скот.
И только.
Как горько!
А я пешком,
по переулку,
где ни речной, ни ключевой
из дальних мест влачусь домой.
Нет! Я не вышел на прогулку.
Бреду,
несу под мышкой булку,
ногами топая не гулко,
через столетья,
сквозь года
несу ту булку в никуда.
***