Повилас Гаучис. Между двумя мирами
Мемуарная проза
Договоры Литвы с государствами Южной Америки
В 1930 году в Буэнос-Айрес, Аргентина, и в Сан-Пауле, Бразилия, уже были открыты консульства Литвы, которые заботились о наших эмигрантах и защищали их дела. Третье консульство открылось в начале мая того же года, хотя там была небольшая группа литовцев.
Большинство эмигрантов сплотилось в промышленных центрах этих стран (гораздо меньше было в Монтевидео, Уругвай), потому что там было легче найти работу. Работая на фабриках или в крупных компаниях, зачастую с довольно примитивным оснащением, они часто попадали в аварии, получали травмы различных частей тела, а иногда бывали случаи смерти. При решении таких вопросов консульства Литвы столкнулись с двумя важными проблемами: бесплатное лечение и компенсация за палец, руку, ногу, голову, отрубленные машинами компании, или смерть. Поскольку у Литвы не было соответствующих соглашений с этими странами, больницы отказались лечить наших пострадавших граждан бесплатно, а учреждения власти потребовали компенсацию от компаний. Доктор П. Мачюлис из Сан-Паула и я из Буэнос-Айрес встревожили Министерство иностранных дел, призывая к срочным переговорам с правительствами Аргентины, Бразилии и Уругвая о заключении таких соглашений. Поскольку консулы не могли это сделать, а наша дипломатическая миссия в Южной Америке ещё не существовала, Министерство иностанных дел поручило послу Литвы в Берлине В. Сидзикаускасу встретиться с послом Аргентины в Германии. Вскоре, 30 июля 1931 года, в Берлине было подписано соглашение о бесплатном лечении литовских эмигрантов в больницах и бесплатной медицинской помощи. Подобное соглашение с Бразилией не было подписано, но др. Мачюлис нашёл выход. Ему удалось убедить главного директора крупнейшей больницы в Сан-Пауле доктора Рангела Пестана, по постановлению которого все литовские рабочие, как бедные и безработные, лечились в этой больнице бесплатно.
Практика жизни показала, что консульства не могут охватить все дела наших граждан, поскольку они не могут заключать и подписывать контракты, литовское правительство решило открыть посольство Южной Америки с резиденцией в Буэнос-Айресе, закрыть консульство в Рио-де-Жанейро, персонал отправить в Буэнос-Айрес.
В середине 1932 года, когда начало работу посольство Литвы в Буэнос-Айрес, одной из его важнейших задач было скорейшее урегулирование выплаты компенсации нашим гражданам в случае несчастных случаев. Это потребовало подписания соответствующего соглашения с правительством Аргентины. В то время министром иностранных дел Аргентины был Др. Карлос Сааведра Ламос, профессор международного права, очень влиятельный человек, который не препятствовал быстрому заключению и подписанию такого соглашения. И этот договор 20 октября 1932 года был подписан в Министерстве иностранных дел Аргентины нашим представителем Т. Даукантасом и министром иностранных дел Аргентины Др. К. Сааведра Ламос. По этому поводу представитель Литвы в честь Др. К. Сааведра Ламос приготовил обед в роскошном Жокей-клубе в Буэнос-Айрес, где многие дипломаты, у которых не было хороших просторных помещений, готовили приёмы. На нём присутствовали высокопоставленные чиновники и члены местного дипломатического корпуса. Они сидели за гигантским круглым столом, со вкусом украшенном цветами. Генерал Даукантас и Др. К. Сааведра Ламос выступили с короткими речами, приветствуя дружеские отношения.
У нас также было торговое соглашение с Аргентиной, потому что Литва экспортировала фанеру и казеин в Аргентину. Такое соглашение от имени Литвы подписал посол Литвы в Буэнос-Айрес Йонас Аукштуолис, а от имени Аргентины – её министр иностранных дел Хосе Мария Кантило 25 ноября 1938 года.
Были проведены переговоры с Министерством труда Бразилии по урегулированию социальных вопросов наших эмигрантов в Бразилии, но никакого соглашения достигнуто не было. 11 ноября 1932 года в Рио-де-Жанейро подписано торговое соглашение. Его подписал от имени Литвы генерал Теодорас Даукантас и от Бразилии Афранио де Мело Франко, министр иностранных дел Бразилии. Это соглашение 28 сентября 1938 года было расширено. Новое соглашение подписали министр Литвы Йонас Аукштуолис и министр иностранных дел Бразилии Марио де Пиментел Брандео. В тот же день эти же лица подписали ещё один договор об экстрадиции преступников. Насколько мне известно, за всё время существования независимой Литвы литовское правительство ни разу не потребовало выдачи преступников. Хорошим отношениям Литвы с Бразилией способствовали хорошие отношения Афранио де Мело Франко с доктором Довасом Заунюсом. Когда они встретились в Женеве на заседаниях Лиги Наций, обсуждали нашу растущую эмиграцию в Бразилию и способы более эффективного решения ситуации с эмигрантами. Когда я уезжал из Буэнос-Айрес, во время прощания доктор Заунюс сказал, что поговорит с послом Аргентины в Берлине о более быстром получении моей экзекватуры (документа, удостоверяющего признание консула государством пребывания) и с доктором. А. Мело Франко о делах всех наших граждан в Южной Америке.
Поскольку в Уругвае, практически в Монтевидео, наших эмигрантов было гораздо меньше, и большинство из них работали на местных скотобойнях, несчастных случаев было намного меньше. Поэтому никаких социальных соглашений с Уругваем подписано не было. В то время Уругвай был очень либеральным государством, единственным в Южной Америке, признавшим Советский Союз. Его посольство в Монтевидео было центром советской шпионской и коммунистической пропаганды. Там же собрались литовские коммунисты и могли свободно действовать. Они издавали журнал и всячески подрывали общественную деятельность диаспоры. Они оклеветали Литву, её строй, в эксоде действующие организации, их деятелей, священников и особенно посольство Литвы. Может быть, именно по этой причине генерал Т. Даукантас первым попытался заключить с Уругваем соглашение о выдаче преступников.
Поскольку отсутствовала цензура прессы, единственным способом защиты от клеветников был суд. Однако подавать в суд было очень непрактично, потому что он занимал очень много времени, был дорогостоящим и непопулярным в Южной Америке. По мнению генерала Даукантаса, лучше разобраться с этим делом путем заключения соглашений с правительствами соответствующих стран о выдаче преступников. Само существование такого соглашения не позволяет преступнику поселиться в этой стране и вынуждает его оставаться более спокойным, поскольку он может быть возвращён в страну его происхождения. Переговоры по этому соглашению с представителями правительства Уругвая увенчались успехом. Были подготовлены и утверждены тексты соглашения на литовском и испанском языках.
24 ноября 1933 года я сопровождал генерала Т. Даукантаса в Монтевидео, где он подписал договор от имени Литвы в Министерстве иностранных дел Уругвая, а от имени Министерства иностранных дел Уругвая – министр иностранных дел А. Мане.
По этому случаю генерал Т. Даукантас в честь министра иностранных дел Уругвая устроил обед в отеле «Сервантес», на котором присутствовали председатель Сената, несколько членов парламента, высокопоставленные официальные лица и члены местного дипломатического корпуса, в том числе посол Германии Г. Морат, в прошлом долгое время находившийся представителем Германии в Каунасе, хороший знакомый Даукантаса, неясно, за какие грехи попавший в далёкую Южную Америку. Фото этого обеда мне подарил Феликсас Стунгявичюс, нынешний консул Уругвая в Чикаго, а его отец Игнас Стунгявичюс тогда помог мне подготовить этот обед. Это – единственная фотография, которая у меня есть с моей дипломатической службы, потому что все остальные остались в Каунасе, на улице Бугос 23. Дом со всем имуществом был национализирован, и не удалось выяснить, сохранилось ли что-то или нет.
В 1935 году «Colon Opera» объявила, что в зимний сезон, кроме других, будут поставлены две русские оперы, в которых на русском языке будут петь солисты литовской оперы Кипрас Петраускас, Антанас Мажейка и Винце Йонушкайте-Заунене. Были поставлены три русские оперы: «Борис Годунов» Мусоргского и две оперы Римского-Корсакова. Прекрасно спел К. Петраускас и эффектно исполнил очень сложную роль Гришки Кутермаса. Удачно выступили Йонушкайте и Мажейка. Однако из-за совсем чужого тем людям русского духа и непонятного для них языка особого успеха они не добились. Петраускас, хоть и был достоин, не получил аплодисментов публики, как это было с поющими итальянскими солистами, такими как Вольпи, Сципа и другими.
Поскольку у Даукантаса и его супруги не было контакта с нашей оперой, наши солисты после визитов вежливости не поддерживали более тесных контактов с посольством. Они общались с русскоязычными солистами и дирижёром Э. Коппером, усилиями которого они были приглашены петь в театре «Colon». После гастролей они выступали в литовских колониях в Буэнос-Айрес, Монтевидео и Сан-Паула.
Госпожа Э. Петраускене, сопровождавшая своего мужа во время этих туров, очень заботилась о своем Кипрасе, чтобы не удалился куда-нибудь с коллегами после спектакля, поэтому она дождалась окончания оперы в зале ожидания и сразу же забрала его под свою опеку, что Кипрасу не понравилось. В целом сложилось впечатление, что, если бы наши солисты пели в итальянских операх, их успех был бы несравненно больше. «Борис Годунов» даже с Шаляпиным проходил в полупустом зале.
Во время пребывания семьи генерала Даукантаса в Буэнос-Айрес у меня были ещё две короткие поездки. Одну в город Тандил, к югу от столицы, очень шумный и великолепный, с редким природным явлением в его окрестности: на двух скалах, как будто сброшенная, лежит гигантская скала, которая, как говорят, покачивается от сильного ветра. Было интересно не только увидеть это явление, но и понаблюдать за аргентинцами, живущими в провинциальном городе. Их жизнь, несмотря на разницу в климате, очень похожа на состояние наших городов такого же размера. В некотором смысле даже более интенсивная.
В следующий раз, когда был трёхдневный праздник, я поехал в Конкордию и Сальто на аргентинско-уругвайской границе, на разных берегах реки Уругвай. С аргентинской стороны в реке много огромных камней, а на мелководье можно купаться. Пройдя по длинному мосту в уругвайский город Сальто, сразу можно почувствовть медленный, сонный ритм жизни маленького городка в маленькой стране, неуклюжесть горожан, отсутствие чистоты, довольно бедные магазины, низкий уровень жизни. Что касается Аргентины, то город Конкордия намного оживлённее и богаче. В его окрестностях много садов и виноградников. Я посетил одну винодельню. Её вина очень вкусные и ароматные, производятся в небольших количествах. Хозяин угостил, и я потом купил целый ящик. В большом саду фабрики проводятся различные опыты с фруктовыми деревьями. Например, после прививки апельсиновой веточки к лимонному дереву или наоборот получается нечто вроде гибридного плода: лимон слаще, а апельсин более кислый.
Имея больше свободного времени, я читал произведения испанских и испанско-американских писателей. Лучше выучив испанский язык, я начал переводить новеллы писателей Унамуна, Азарина и испанской Америки. Первой новеллой, которую я перевёл с испанского, была «Первое чудо» Азарина, опубликованная в 1930 году в журнале «Жидинис». В то время был известен аргентинский писатель Хьюго Васт (Густаво Адолфо Мартинез Зувириа). Мне понравился его роман «Золото», в котором он рассказывал о попытках евреев утвердиться в мире. Я перевёл его и передал Обществу Св. Казимираса в Каунасе, чтобы издать. Пока произведение готовилось к печати, большевики, оккупировавшие Литву, разбросали всё и уничтожили рукопись.
Аргентинский писатель Мануэль Гальвес прославился своими историческими и психологическими романами. Он был президентом Общества аргентинских писателей. Возникла мысль познакомиться с ним. Когда я пришёл в штаб-квартиру общества, нашёл его и его секретаря, поэта Артуро Капдевиллу. Познакомившись с ними, я рассказал им о деятельности литовских писателей и подарил им две книги о Литве на французском языке. Со своей стороны, они подарили мне несколько своих книг. Одна из них – драма Капдевилы «Песня Суламииты», которая мне очень понравилась. Я отдал её своему коллеге Антанасу Вилутису, чтобы он перевёл. Вилутис красиво перевёл и напечатал в «Науёи Ромува». Вдохновленный мной, Вилутис написал сам и даже опубликовал два сборника стихов. Позже он перевёл поэму известного аргентинского поэта Иозефа Германдеса «Мартин Фиерро», первая часть которой вышла в Буэнос-Айрес в 1963 году.
Мануэль Гальвес не только прочитал книги, которые я ему подарил, но и в статье о значении культурной пропаганды привёл пример небольшого, недавно восстановленного литовского государства, которое не пожалело денег на книги о Литве и на эту работу пригласило известных французских писателей. А богатое аргентинское государство не ценит культурную информацию и ничего не делает для исправления широко распространённых вводящих в заблуждение и часто клеветнических новостей, оставляя всё на частную инициативу, которой также очень не хватает.
Были случаи, когда журналисты просили информацию или статьи о Литве. Я не упускал таких возможностей и давал им нужную информацию, а иногда и статьи. Я написал статью о янтаре – литовском золоте – для одного экономического журнала. В статье опубликована карта побережья Литвы.
Повилас Гаучис (1901–1991)
Повилас Гаучис (Povilas Gaucys, 1901–1991) родился 1 декабря 1901 года в селе Вижуонос, недалеко от города Утена, умер 12 ноября 1991 года в Каунасе. Он – переводчик, дипломат, редактор. В 1920–1927 годы изучал литовскую, французскую и испанскую филологию в университетах Литвы, Монпелье и Риги. В 1927–1929 годы – заместитель консула в Латвии, в 1930–1935 годы – консул в Аргентине, в 1935–1938 годы – консул в Бразилии. С 1938 года до оккупации СССР работал в пресс-службе Министерства иностранных дел Литвы. Переводил произведения западноевропейских и античных классиков. В 1944 году уехал на Запад. В 1949 году переехал в США. Переводил и составлял сборники рассказов латиноамериканских, английских, испанских, португальских и американских писателей, переводил и составлял антологии итальянской, португальской и французский поэзии ХХ века. Составил библиографию прессы литовского эксода в 1970–1979 годы. Работал редактором. Написал мемуары «Между двумя мирами» (1992).