Посвящается членам литературного объединения «Надежда» г.Норильск
Семь старух тумана вышли
на снега, пляшут — тают.
И косая туча от зрачка рассвета
к северу метнулась.
Тяжело на морозе,
и деревьям уже не взлететь.
Раскачались они и застыли,
как люди в предчувствии горя.
В это время костер разожгу
из тяжелых поленьев.
Пусть в огне начинают движенье
скалы минут.
Приглашаю к огню я поэтов-друзей под
Полярной звездой среди круга созвездий.
Вот они! Вот они...
Пляшут-тают старухи тумана.
Ну, читайте! Читайте!
Я слушаю, как эти скалы.
Начинай свою песню татарскую,
Юра Бариев.
Да простят боги слова:
слова будут ваши — видения
будут моими.
И пошли за ресницами полчища ярых аваров
под лохматым веленьем кагана Бояна...
и пили айран с лангобардами на весеннем холме, где я в детстве
смотрел за дыханием солнца...
Вот они! Вот они!
Искры снова поют из полена.
Ну, читай же, читай свое русое сердце, Сафронов!
И костер мне рисует тенями
улыбку Есенина.
Вот и Клюев припрятал усмешку
в холеную бороду,
а Рубцов все хохочет
и требует звонкую кружку-
Люда Знаева тихо читает о снеге с глазами
и о чайках, о ветре, который не выдержал стужи.
Жар Молдавии чую.
Костра виноградное пламя
желтым светом ее и снега
на заре освещает...
И сибирское мягкое лунное сердце
Галины Летягиной бьется.
Сколько в жизни обид
и ударов невидимой плетью...
Вот поэтому колокол стонет
в груди-колокольне.
Я его понимаю,
как зов беспокойный пространства.
Зов далекий... Ну, читай же, читай!
Или конь твой стреножен, Слижевич?
Или нам не хватает снегов
Лонтокойского камня?
Или гонор твой польский затерло хантайскими льдами?
Ну, читай же, читай! Твои кудри еще не седеют...
Пляшут-тают старухи тумана.
И священный костер-семисвечник
выгреб красными лапами
логово в древнем сугробе.
И, качаясь, читает над серебряным свитком седин
Марк Хасдан о бессмертии мысли
молитву свою.
Бен Хасдан...
И в глазах его странное
светлое небо Египта.
Ну, читайте, читайте!
Мое время еще не пришло.
А костер все пылает.
Срастается пламя с зарею.
Я скитаний еще не закончил.
Еще не истлели одежды.
До последней основы,
когда обнажается сердце...
...Вот и солнце взошло!
Ухожу, но с костром не прощаюсь.