любая форма бесплодия и бессилия
превращается в частицу
ада,
когда уже нельзя
считать себя свободным,
оказываясь с самим собой,
сам перед собой, перед одним и тем же.
Эта безысходная тождественность -
одновременно рок и наваждение -
приковывает нас к нашим же изъянам,
отбрасывает назад и тянет
за пределы времени.
Оказавшись за его пределами,
начинаешь вспоминать о будущем
и обнаруживаешь,
что спешить тебе больше некуда.