На занавесках белый иней седой фантазией повис-
Горсть кружева на ткани синей. Сквозь щель - заснеженный карниз.
Но нет тепла в застывшей спальне, окованной душевным льдом,
И даже голос - тихий, дальний - звучит холодным серебром.
Кидаю лист, но в чёрной пасти чугунной печки жара нет,
И язычок огня, как ластик, не обесцветит строчек след.
А в утомлённом сердце стужа рисует, как в окне, узор
Тончайших трещин… Вздох натужный и колокольный перебор.