Это было вечером, перед Рождеством, близ "Диканьки" ( магазинчик такой). Снега нет, потому что зима к нам пришла неправильная, сумасшедшая. С дождями заигрывает, лужи разливает, солнцу глазки строит. Даже трава повылазила. Трава ведь глупая. Ей, главное, чтобы плюс стоял на улице. Он и стоит. Морозы нас стороной обходят. Они мужики правильные и не хотят с дурой связываться. А по календарю — вот-вот Рождество!
Иду, о снеге мечтаю. Рядом — пёс. Письма на деревьях и столбах оставляет. Потом нечем стало писать /ударение на усмотрение/, и он повернул к дому. Вдруг кто-то сзади скрипуче и жалобно заблеял:
— Эй! Животное придержи.
Я обернулась... Глюки, что ли? А голос снова:
— Прошу. Поговорить надо.
— Ну, говори.
— А зверь?
— А зверь воспитанный. Без команды не бросается.
— Ох... тогда посмотри вниз и налево, — проскулил голос.
Я посмотрела в указанном направлении. Там что-то непонятное зашевелилось. Пёс зарычал. Нечто взвизгнуло. Пришлось обоих успокаивать. А чтобы присмотреться, присела на корточки. Из облачка мрака стало вырисовываться маленькое чёрное тельце с рожками и длинным хвостом.
— Ты чёртик, что ли? — удивилась я.
— Чё-о-ртик, — передразнил незнакомец. — Я — чёрт! Но в вашем дурацком мире могу проявляться только в таком виде.
— Это хорошо,— озвучила я проскользнувшую мысль.
— А что хорошего?!
— Послушай-ка, нам домой пора, а ты тут...
— Ну пошли! — обрадовался чёртик. — Чаем напоишь.
— Ха! — злорадно произнесла я. — Тебе домовой таких пинков надает, мало не покажется.
Чёрт загрустил, и мы устроились на лавочке возле моего подъезда.
— Вот что, — начал он, — тебе ведь тоже настоящую зиму хочется. И мне она нужна.
— А тебе то зачем? Хвост морозить? — съехидничала я.
— Положено так! — сурово произнёс чёрт. — Путников с пути сбивать... ну, и прочее. Наклонись-ка, — и он зашептал мне в ухо. Я внимательно выслушала.
— Ты уверен, что всё получится?
— Уверен.
— Н-ну, хорошо, — согласилась я. И чёрт приготовился что-то чертить в воздухе.
— Стой! Поклянись, что возвратишь нас назад.
Он пожал плечами и нарисовал огненный знак клятвы.
— И еще! При переходе же облик меняется... Мы какими там будем?
— Облик зависит от состояния души, — нетерпеливо ответил чёрт. — Готова?
— Поехали ,— ответила я и зажмурилась.
Иное измерение накатило необыкновенной морозной свежестью и тишиной. Я разлепила веки. Передо мной высилось удивительное ледяное строение. Я оглянулась и оторопела. Чёрт оказался довольно симпатичным мужчиной в странной одежде, а пёс — светящимся зверьком с очаровательной мордашкой. Наш спутник поймал мой взгляд и ухмыльнулся:
— Хочешь на себя посмотреть?
— Боюсь, — призналась я.
— Не бойся. Зеркало в кармане... вместо твоего телефона. При переходе предметы тоже изменяются.
Я со страхом достала зеркало и осторожно в него заглянула. На меня смотрела конопатая девчонка с торчащими птичьими перьями на голове.
— Ну хоть так, — и я облегченно улыбнулась новой себе. — А дальше что?
— А дальше надо зайти в этот дом. Я туда не могу, уже говорил, — защита стоит, а от людей — нет. Там возьмешь любимую игрушку зимы.
— Игрушку?! Она что, играет в игрушки?
— Так она же сумасшедшая! Вернее, одна из ее ипостасей сумасшедшая. У нее много проявлений и лиц.
— А сама хозяйка где?
— Да у вас же она!
— Понятно... И никаких ловушек? Так вот запросто?
— Труднее было найти человека, который мог бы на трезвую голову увидеть и услышать меня, вздохнул чёрт.
— Ладно... А игрушка-то какая?
— Не знаю. Сама догадаешься.
Мы с псом осторожно зашли в жилище зимы. Как же там было уютно! Всё в серебристо-зелёных тонах. А на
подоконнике — солнечный зайчик, двигая ушами, удивлённо вытаращился на нас.
— Ты, что ли, игрушка Зимы? — поинтересовалась я.
— Её теперь не Зима зовут. Она себе другое имя выбрала — Примавера. А я её талисман, — пояснил он.
— А игрушки где?
— Никаких игрушек здесь нет, — высокомерно ответил зайчик.
— Отлично! — обрадовалась я и протянула к талисману руки. Но он ловко выскользнул и вихрем понёсся по комнате, а за ним мой пёс. Наконец ураган света угомонился, и я увидела на полу распластанного беглеца, а на нём — лапы моего питомца.
— Сними чудовище! — запищал поверженный.
— А ты пойдёшь со мной?
— Зачем?
— Я хочу отнести тебя к Примавере.
— Пойду, — обрадовался зайчик, и мы вышли.
Чёрта нигде не было видно. У меня сердце рухнуло.
— Ты где? — от волнения просипела я.
— Здесь я, здесь, — выдохнул порыв ветра. — Повернись назад. Сейчас откроется портал. Только крепко держи
игрушку и собаку.
Через мгновение мы оказались у моего дома. Пёс принял прежний облик, а вместо талисмана Примаверы в моей ладони лежал красивый хрустальный кулон, внутри которого плясал свет. Вдруг рядом что-то завихрилось, и я услышала требовательный голос:
— Отдай!
Вихрь постепенно превращался в хрупкую девушку.
— А фиг тебе! Хватит в игрушки играть. Рождества без снега не должно быть! — выпалила я дрожащим голосом.
— Хорошо. На Рождество будет снег, — сдерживая гнев, проговорила Зима-Примавера.
— Нет уж. До конца твоего сезона будет.
— Ладно... Только отдай моё! — прошипела злобно она и... заплакала.
— Поклянись, что правду говоришь! — с трудом проговорила я, добрея от жалости.
Но Зима вдруг выпрямилась, глядя мимо меня.
— Что?! Это ты подстроил?! — внезапно завопила она, глядя в темноту.
— Ну, я. А что? — раздался голос чёртика. И наша сумасшедшая со стоном нарисовала какой-то замысловатый узор клятвы в воздухе.
— Теперь можешь вернуть ей игрушку, — сказал чёрт. Я раскрыла ладонь. Кулон исчез, а с неба посыпались густые
хлопья снега.
Я завороженно глядела вверх. А снег всё сыпал и сыпал. Когда очнулась и посмотрела по сторонам, рядом никого уже не было, кроме моего верного пса.
— Сказка, — сказала я. — Рождественская сказка. И питомец утвердительно тявкнул.
***
Примавера (исп., итал., порт. primavera - «весна»)