Осень гнала его пить в рестораны и пабы,
Шарф то и дело терялся, но вновь находился.
Бармен вздыхал про себя "так бухать из-за быбы...",
Но наш герой допивался до дров и катился.
Вновь в ресторане орал, что еда несъедобна,
Бил две тарелки, давно рсчитал сколько бить.
Официант говорил "и прогнать неудобно,
Пьёт от того, что кого-то не смог разлюбить".
Ночью в кафе, где тарелки дают из пластмассы
Тоже шумел, но никто его тут не жалел.
Здесь маргиналы роняли последние классы.
Он доедал бутерброд, что сосед не доел.
Зал опустел, а за стойкой девица грустила,
Не замечая как франт выступает на биз.
Сколько она алкоголиков тут напоила,
Скольких придурков, видала душевный стриптиз.
Только она раскусила сюжет до скорлупки.
Он никого не любил, никогда не любил,
Был не способен на щедрость души и поступки,
Не горевал ни о ком, просто до смерти пил.