Приговор свой услышав,
я пошёл к гильотине.
Стены яро орали: "Подохни, урод!"
Справа держит мальчишка,
помогая мужчине,
что старательно, грубо затыкивал рот,
ведь, стыдясь, извиваясь,
средь прочего гама
я кричал: "Умоляю, я не виноват!"
Только палка
с эффектами феназепама(1)
поменяла мой стон в едва слышимый мат.
.
Прошагав пару метров,
шепчу конвоиру:
"Подожди, брат, постой, может, дашь закурить?"
Он достал папироску,
и кивок командира
смог во мне страх и горечь утраты убить.
И суя мне штакерку,
где набита махорка,
он сказал: "Я не буду верёвку снимать".
И дрожащей губой,
обомлев от восторга,
затянулся, боясь и её потерять.
После пятой затяжки
я упал на колени.
Тут же крик: "Сука! Встань, обнаглел, бл*ть, козёл?!"
И протекторы берцев,
напомнив о плене,
погрузили в тот затхлый, оплеванный пол.
.
О, спасибо, Луи(2),
что создал это чудо!
"Шевелись, бл*ть" - сказал мне один из тех гнид.
И меня повели,
за рукав дёрнув круто,
только парень-курильщик испытывал стыд,
пока те мужики,
насмехаясь, базаря,
повторяли все время: "Быстрее, шустрей!"
Вдруг у шторки шепнули,
что в самом разгаре
постановка про казнь одного из людей.
До того, как я умер,
пронзили меня
те лучи, что бормоча: «Мы только спросить»,
прошмыгнули сквозь щель
и, хохоча, звеня,
проводили меня тех людей веселить,
что на площади зрелищ
и хлебушка ждали.
«Чем же я заслужил, что меня так казнят?
А Людовика(3), Вейдмана(4)
так же встречали?
А там мой меня ждет деревянный бушлат?»
Только крики меня из раздумий изъяли.
«По делом!», «Шевелись!», «Хорошо, что поймали!»
Мне плевали в лицо
и гримасами клали,
лишь в глазах тех детей сожаленья читались.
.
У ножищ эшафота
увидел попа,
что с крестом повторяя: «спаси, сохрани…»,
всё, крестясь, землю бил,
не жалея ни лба,
где ревели морщины (в них видел я дни,
что провел он в молитве),
ни руки свои,
ни колени, ни голос. Лишь: «Боже, спаси»
он кричал, задыхаясь.
И ввысь чуть вступив,
я узнал в тех глазах эту скорбь всей Руси.
Это был духовник,
что когда-то меня
приучал к «Отче наш», по-отцовски любил,
но мое супер-эго,
тотально пьяня,
уж предприняло всё, чтоб его я забыл.
.
И рванув со слезами,
кричал через боль:
«Ох, отец, извините. Я каюсь, отец!»
Но мешал нашей драме
в шинели тот тролль,
что держал в руках хлыст и назначил конец
этой сцене с участием
слёз и прощений.
«Вот же тварь…» - лишь расслышал в мутневшем сознанье.
По ступеням опять,
без эмоций, прошений,
я на сцену иду людям на растерзанье.
.
«Ох, какая, мадам,
долгожданная встреча!
Лебединая шея(5) твоя так прекрасна!
Ты – моя Саломея(6),
я – библейский Предтеча.
Возжелай же, мадам, мою голову страстно!»
И она возжелала.
Повинуясь, солдаты
положили меня к этой даме в объятья.
Как Шарлотта Корде(7),
не боясь сей расплаты,
я готов был принять эту учесть собратьев!
.
Полетела глава
и упала в корзину,
но она там недолго осталась лежать.
Грязной, страшной рукой,
как какую-то псину,
грубо взяв, командир поспешил показать
всей толпе мою морду.
Толпа закричала.
Но не радостным и торжествующим криком,
а ужасным и мрачным.
Она увидала,
как открыл я глаза. Тут же стало там тихо.
А начальник своей
чуть дрожащей рукой
продолжал всем показывать, словно я – Симба(8).
Не смотря, что нет сил,
изо рта идет кровь,
я, хрипя, произнёс: «Не сердитесь...
Спасибо…»
Февраль, 2020 год.
Примечания:
1 - лекарственное средство группы бензодиазепинов, обладающее транквилизирующим, противосудорожным, снотворным, миорелаксантным и седативным действием. Активно применяется в психдиспансерах, чтобы душевнобольные быстрее засыпали.
2 – Жозеф Игнат Гильотен (профессор Луи) – считается создателем гильотины.
3 – Людовик 16 - правитель Франции, которого также казнили через гильотирование.
4 – Эжен Вейдман – последний человек, которого публично казнили через гильотиование.
5 – Тургенев с отвращением описывает «зловещую» грациозность гильотины, сравнивая её с лебединой шеей.
6 – иудейская царевна, дочь Иродиады и Ирода Боэта, падчерица Ирода Антипы. Та, кто возжелала главу Иоанна Предтечи.
7 – Убийца Жана Поля Марата. По воспоминаниям палача Самсона, он не встречал подобного мужества у приговорённых к смерти со времён казни де Ла Барра в 1766 году.
8 – момент, когда Рафики показывал зверям наследника - Симбу (Фильм "Король Лев")