Чё уставились так, будто жуткий чур!
Ну сочусь тут слюнями
с соплями,
наклонен,
Пятый час уже ивой плакучей торчу
Под сквозняком
на балконе.
Умолчавший отчаянье пятый час,
Не пускаю из камеры-пасти ни слова,
Только мёртвый
покой
надзирателя-палача:
Человеку бывает херово!
На мозгу нарывают невмочь горячо
Метастазы неправильных мыслей,
Набухают и давят, немного ещё -
Кровью с гноем
бразнет!
Если я не плавец в этой жути потуг
Поперёк
пересечь
горе - Чёрное море,
Вместо гребли уже онемелых рук,
Не примерить ли к шее
шарф Айседорин?
Захлебнуться ли солоном слёз, утонуть,
Только мокрой
глоткой
хлюпая звонко?
Извините, воспитан идущим ко дну -
Обростать раз не жабрами,
то хоть перепонками!
Если кто на зат;лпленном на Павелецком
Обкрадёт и нырнёт в человечии реки,
То научит карманы держать по-мервецки,
Но не вытащит с бумажником
веры в человека.
Тучны будние,
люди
виснут на нерве-нити,
В электричках столичных облают, сапой
Языка прокопав по груди - да идите! -
Пожалев, сам не встану
в четыре лапы.
И когда обожгу грудь настойками, словно
От попытки запить, что обидами сытый,
То покроюсь иголками колких острот, но
И на стопокином дне
не найду суицида!
Отчертить жизнь по вене - наверное, тянет
Всех, кто силясь ужиться с жилищным адом
В пекле дней, от локтей
в бок не стали чертями,
Только к чёрту такое!
Нам надо...
Привыкать,
каждый шаг
совершать в тяжкой мысли,
С кирпичом вместо сердца, под грохот войн,
Жизнь - война! Дезертир из жизни -
Просто её не достоин