Все умерли.
Все мертвые. А я? Никто мне не ответит, неужели?
Все умерли? И вертится земля на ниточке в небесной колыбели
игрушкой-погремушкою. – Кому? –
Кто забавляется? Кто девочкой на шаре?
Кто задаёт вопросы? Почему они все умерли? И в пару каждой твари –
такая ж тварь. – Твори ещё! Твори. Вари, горшочек, терпкие бульоны
на косточках. Трещите, словари, поленьями! Их было – миллионы
и миллиарды, тьмы и тьмы, и тьмы.
Все умерли.
Почти в единочасье. На переходе в лето из зимы,
в погоне за таким возможным счастьем.
И только тени-призраки впотьмах, и только мыслеформы на ладони.
Твори ещё! Животный этот страх как репетиция предсмертных мук агоний.
Из праха в прах, из глины – в глубину земли, не знающей страдания и боли.
Все умерли.
Война, войной, войну. Войне – вся власть. Не страшно ли в неволе?
А я? А мне? Кто я теперь без них? И был ли мальчик? Золото на троне.
Проснулся поседевшим, свеж и тих. Не бойся! Мы детей твоих не тронем.