В годы те давние — годы застоя,
жизнь не всегда ведь казалась простою,
но, только вспомнишь какой-то ты факт —
сразу настрой есть на добрый контакт,
а на застолье с друзьями по классу
воспоминаний приятных есть масса;
тост за тостОм в атмосфере горячей —
воспоминания наши всё ярче.
Юность, как стержень, что держит сквозь годы,
воспоминания наши — ей оды.
Годы застоя — фигура лишь речи,
радостью каждый наполнен наш вечер;
есть ведь что вспомнить и что рассказать —
много пришлось по Союзу летать.
Брежнев — четырежды орденоносец,
все ордена и медали он носит,
знает народ: ждёт он новых наград,
ну а народ только этому рад,
да и прощает ему эту «слабость»,
как говорится, вот старость, но в радость;
да, и старели все члены .ЦК;
дружба народов ещё ведь крепка.
«Малую землю» тогда изучали,
Брежневу орден Героя вручали,
но ведь Победа — святое для нас,
что на плаву держит нас и сейчас.
Только чем дальше, тем был он старее,
двигаться было ему всё труднее,
что-то он шамкал, смеялся народ,
но ведь стремились куда-то вперёд,
Руку на пульсе страны не держали,
но, мы в то время свободно дышали;
ихние джинсы пришлись по душе —
мы, как ковбои, в них были уже.
С Западом были холодные битвы,
но, проникали в сознание Битлы,
Запад сманил ведь кого-то шмотьём,
ну, и свободным по нравам житьём.
Мы же, хоть в джинсах, без всякой измены,
видели: зреют в стране перемены,
как в анекдоте: менять ли кровать
или не очень активную .власть?
Тут ещё в Чехию с танками встряли,
ну и в Афгане надолго застряли,
словом, в стране начинался разброд,
чувствовал это, конечно, народ.