Поспать подольше мысли не дают
(а так хотелось в этот сладкий омут!),
кофейник по привычке достаю,
и, подчиняясь правилу простому,
включаю газ, и требую тепла:
пусть вот такого, с голубым оттенком.
Газету убираю со стола*,
и жду, когда рассвет кофейной пенкой
поднимет все эмоции со дна
озёр душевных, где скрывались ночью...
А город не очнулся ото сна,
и небосвод пока что обесточен.
И можно не спеша идти туда,
куда тебя затягивает память, —
на ощупь в лабиринте, без труда,
отыскиваю значимое в спаме.
Туда, где в потаённые места
запрятано ещё живое слово,
где блик животворящего креста
и "Отче наш..." - духовности основа.
Мне станет поспокойнее, уняв
призывом этим мутную тревогу,
приму покорно неизбежность дня
как подаяние... И, слава богу,
печали обретут иной окрас,
а смыслы вдруг осмысленнее станут,
и я "сольюсь" в метро, в экстазе масс,
поверив повседневности обману
и опыту уже прошедших лет,
учтя всё то, о чём потом жалеем...
И как лекарство - кофе на столе
Благоухает благостным елеем.
Глоток... И жизнь по жилам потекла.
Ещё глоток... И ближе вера в счастье!
Теперь запас душевного тепла
Могу делить до вечера на части.
*"...не читайте до обеда советских газет!
– Гм... Да ведь других же нет.
– Вот никаких и не читайте. "
М. Булгаков "Собачье сердце "