Пусть на шрамы твои тихо ляжет пушистый снег
Не проси пощады у собственных палачей
На холодном полу распятый саратовский зек
Остывает в удавке бесконечных зимних ночей
В зыбком сумраке леденел иркутский острог
Тьма просила ее приласкать, просила согреть
Человек облился горючим и тьму поджег
И пурга оплакивала эту смерть
Ждали расправы решеток стальные кресты
Как и сто лет назад все повторится опять:
Зашивали рты и вспарывали животы
Те, кому больше нечего было терять
Красноярский обрыв, где смутно видели как
У края сходились в танце чёрт да козёл
И тянули русские души с собой во мрак
И топтали копытами чернозём
И казалось наверх поднимался измученный полк
Сквозь свинец атмосферы и непроглядную хмарь
Где-то там от них отвернулся уставший бог
Где-то здесь довольно оскалился вечный царь.